Не уверена, что муж благосклонно отнесется к тому, что я беру его вещи без спроса. Платье мне самой обратно надеть не удастся, своих вещей нет, и как поступить, я не знаю. Подняться в спальню в одном нижнем белье - немыслимо! Просто невозможно. Граф Соколов мой муж, и я хотела бы его соблазнить, но мы с ним почти не знакомы. К тому же, в спальне могут быть слуги. Тот же дворецкий заглянет. Еще не ночь, вечер только-только опустился на город.
Мне стало страшно и обидно до слез, я почувствовала себя глупой зайчишкой, попавшим в западню. Нужно идти, нужно поговорить с мужем, понять, в конце концов, как и где я буду сегодня спать. Останется ли он со мной или уедет из нашего особняка... к другой. Глупое, неуместное чувство ревности вновь колет сердце.
Я закусила губу и уставилась во все глаза на платье. Слишком сложная шнуровка, да и еще и на спине, само платье тяжелое. Мне его точно не удастся надеть на себя обратно. Не стоило мне сегодня купаться. Но как же хотелось смыть прикосновения Ястребинского со своего тела, всю ту грязь, всю подлость его. Будто бы я надеялась, что теплая вода мне действительно может в этом помочь.
Я прислонилась к стене. Может, стоит набраться храбрости и подняться к мужу вот так? В одном только белье на голое тело? Почти прозрачная сорочка, лиф, короткая нижняя юбка... Нет, не смогу. Если бы сейчас был на дворе август, а лучше сентябрь. Тогда в это время было бы уже темно и, наверное, я бы решилась войти к мужу такой.
Внезапный шум за дверью, ведущей из купален в спальню, меня напугал. Шаги. Кто-то спускается по ступеням. И это, безусловно, мужчина. Стук в дверь.
- Нет! Не входите!
- Супруга, я принес вам одежду. Сожалею, но это единственные в своем роде вещи из тех, что нашлись в доме. Завтра я договорюсь, чтобы вам прислали какое-то платье.
- Благодарю вас.
- Приоткройте дверь. Здесь нету полки, и я бы не хотел класть вещи на пол.
- Нет, - испугалась я еще больше.
- Смею напомнить, что мы женаты, а дверь не заперта. Я мог бы войти и без вашего позволения, если бы только счел это нужным. Прошу вас, приоткройте дверь. Я не стану смотреть на вас... Ну так что? Или вы хотите устроить скандал?
- Пришлите ко мне служанку.
- Кухарки заняты своей работой. В комнатах до этого дня у меня работали исключительно мужчины. И новых слуг я не намерен нанимать в ближайшее время. Вам придётся смириться с этим и обходиться без горничных.
- Жаль, - искренне огорчилась я и чуть приоткрыла дверь. В притвор тут же просунулся холеный мужской кулак с зажатым в нем свертком, - благодарю вас за заботу, супруг.
- Такова жизнь. Я не планировал жениться в ближайшие годы. Чтобы подобрать надёжных горничных, которые не станут кормить сплетнями о нашей семье весь Петербург, потребуется изрядное количество времени, - торопливо он вложил вещи в мою руку и тут же ушел.
Я надеялась на домашнее платье или плотный халат, но увы. В свертке оказалась только ночная сорочка. Белый батист, простая отделка, почти лишенная кружев и вышивки. Воротничок собран на ленту.
Все свое белье пришлось снять и надеть эту холодную ткань прямо на голое тело. Швы почти удобные, не трут, да и ткань мягкая, свободный крой скрывает фигуру, хоть с этим мне повезло. Надеюсь, она не будет просвечивать.
Я несмело выглянула за дверь. Нужно идти в спальню мужа. Но мне так страшно теперь. И я не знаю, чего хочу больше. Чтобы граф Соколов утвердил надо мной свое право или, наоборот, остался холоден и ушёл. Выгоднее для меня с первой ночи увлечь мужа собой, но страшно. И кажется, что я поступаю неправильно. Что это не мой муж, а кто-то чужой. Будто бы право на меня все еще принадлежит Ястребинскому. Домашних туфель он мне не принес, а свадебные туфельки я надевать не стала. Шлепаю босыми ногами по лестнице, держа перед собой ворох вещей, будто щит.