- Как будто ты хочешь... – она сбилась, не в силах сказать вслух то, что хотела бы, и немного помявшись, продолжила. – Будто хочешь поцеловать.

- Ивви, – выдохнул Маркус. – Я... прости.

Иванна опустила руки, внимательно на него посмотрела, шагнув вперед, ухватила его за ворот халата и потянула вниз, сама целуя его.

- Прекрати эти глупости, – укоризненно сказала она. – Я нисколько тебя не боюсь. И того, что ты делаешь, тоже не боюсь. И подожгла всё потому, что мне было очень приятно, понял?

Она уже почти кричала на него, обиженная, что он так дурно думал о ней и о себе.

- Не боишься? – зло прищурился мужчина. – Да кому ты врешь? Совсем не боишься?

- Совсем, – отчаянно выдохнула девушка.

- А так?

Он усадил ее на стол, задрал ночную сорочку и прижался губами к ее груди. Иванна, откинув голову, задрожала.

- Никогда мне не ври, слышишь? – с яростью рычал Маркус. – Ненавидеть можешь. Бояться можешь. Изменять можешь. Только не ври. Ложь – это единственное, что я тебе никогда не прощу.

Он прошелся языком по упругой груди, втягивая в рот сосок, в каждый миг ожидая слез и криков, но услышал лишь сладкий стон, от которого в глазах просто потемнело. Он заглянул Иванне в лицо. Она тяжело дышала и смотрела на него совершенно пьяными глазами. Ноги раскинуты, влажные губы приоткрыты. Даже самый дотошный зритель не нашел бы в ее лице ни капли страха.

- Боги, – прошептал он, снова припадая к ее груди. – Ты такая красивая!

У него тряслись руки, но он все равно укладывал ее на стол и, склоняясь, целовал желанные губы, с восторгом ощущая, как ее ноги обвиваются вокруг его бедер. Только теперь он по-настоящему понимал, что такое страсть, что значит, хотеть женщину так, остановиться просто немыслимо. Он спускался губами по ее груди и животу, рвал дрожащими пальцами панталоны, даже не пытаясь развязать тесемки: все же у них судьба такая – быть порванными, и с восторгом слушал ее всхлипы и стоны, касаясь пальцами нежной плоти, которая раскрывалась для него, словно бутон, и была горячей и мокрой. Он упивался прикосновениями, и мурашками, бежавшими по ее животу, и тем, как робко ее пальчики перебирали его волосы.

- Маркус, – слабо позвала его Иванна. – Я боюсь.

- Мне остановиться? – нехотя оторвал он губы от ее кожи.

- У тебя ведь здесь много важных бумаг, – жалобно сказала она. – Я очень боюсь снова все поджечь.

- Бес с ними, – лаконично ответил мужчина и снова склонился над ее животом, но тут дверь распахнулась и в кабинет ворвался министр ди Оливьеро с криком:

- Ваше величество, ваше величество! Ой, батюшки...

Маркус мгновенно сдернул с себя халат и накинул его на жену, обернулся, собираясь рявкнуть на непрошенного гостя, да так и замер с открытым ртом, осознав.

- Фенимор? – хрипло спросил он.

- Скончался.

---

- Коронация завтра на рассвете, – рассеянно сказал Маркус, прислушиваясь к хаотичному звону колоколов.

Он стоял у окна, чуть ссутулившись и обхватив голые плечи руками.

- Так быстро, – прошептала Иванна, все еще сидящая на столе и закутанная в его халат. – Почему?

- Если народ поймет, что мир не рухнул без короля, кто знает – не устроит ли он революцию? – с насмешливой горечью ответил некромант.

Шутил он или говорил серьезно, девушка не могла понять.

- Марк, ты не хочешь быть королем?

- Ивви, я никогда об этом не думал. Ну какой из меня король? Я ученый, экспериментатор, изобретатель... темная тварь, наконец.

- Ты не темная тварь! – возмущенно вскрикнула девушка. – Ты человек!

- Я не человек. Люди не выпивают себе подобных. Ты пока не заметила, но каждый, кто проводит со мной много времени, постепенно становится слабее. Я даже слуг меняю раз в полгода.