Вот только неужели они решили, что без их визуализации я бы не разобралась что к чему?

– Спасибо за дополнительную лекцию, - холодно сказала я и повернулась к Феру. – Мы можем отправиться домой?

– Ника…

– Асмодей и сам бы мне все это показал. И объяснил. Не нужно думать о нем настолько плохо.

Не знаю, откуда во мне была эта уверенность. Но я нутром чуяла, что он действительно бы сам мне все показал. Он не стал бы идеализировать свой грех. Наоборот, он из тех, кто с радостью обнажает всю грязь.

– Ника, - мама взяла меня за руку. – Моей целью было не только показать тебе вот это, - она махнула в сторону людей. – Но и дать прочувствовать само задание. То, что иногда нам приходится делать.

– Я все поняла. И по-прежнему хочу домой.

– Как скажешь.

Темнота и мы в зоне между. В другое время я бы с удовольствием все здесь осмотрела. Но сейчас мне было не до этого. Я размышляла обо всем, что произошло.

Так что едва мы вошли в город, я сбежала домой. А там еще долго стояла в душе, пытаясь смыть с себя грязь человеческого мира.

8. Из дневников Асмодея

Из дневников Асмодея

– Хар!!! Да о чем эта бывшая душонка только думает?!

В стену полетела пепельница. Удар. И работа одного известного человеческого мастера осыпалась на ковер горсткой стекла.

Нет, ну ладно Ева! Ее я могу понять. Она до сих пор видит меня похотливым мужиком, пожелавшим затащить ее в постель. Но эти-то двое куда смотрели?!

К пепельнице присоединилась коньячка.

Хорошо, согласен, Иерону я тоже не очень нравлюсь. Мне бы, наверное, тоже не нравился мужчина, пытавшийся в свое время увести мою женщину. Но справедливости ради: эта конкретная женщина, перевернувшая жизнь в Аду с ног на голову, тысячелетиями была моей. Так что технически пострадавшая сторона тут я.

Но, Высшее им на задний двор, почему Люцифер их не остановил?! Ведь он прекрасно знает, что я никогда не идеализировал грех. НИКОГДА!!! Я всегда показывал студентам все грани похоти. Честно и открыто. Но только тогда, когда они становились готовы эти грани принять.

А эти… Ну сколько дури должно быть в голове, чтобы отправить Нику смотреть на такое? Нику, которую Ева воспитывала как человека! Нику, которой чуждо многое из нашей жизни. Нику, невинную и наивную!

Ррр! Графин с остатками коньяка тоже полетел в стену.

Хорошо хотя бы то, что они додумались мне рассказать. Час назад.

И знаете, почему вообще рассказали? Потому что злая на весь мир Ника третий день сидит дома и игнорирует родных!

Но нет, ребята, я не буду облегчать вам жизнь. За что боролись…

Я не подойду к Нике до нашего следующего занятия. Даже к дому близко не подойду… Слишком боюсь узнать, что она передумала… И слишком боюсь не сдержать эмоций…

Нужно срочно отвлечься!

Подхватив пиджак, я сделал шаг вперед и оказался перед домом Сатаны. Хотя размерами эти хоромы больше напоминали замок. Огромный трехэтажный домина, сложенный из камня, возвышался над соседями, как в древности возвышались дворцы над халупами простых людей.

Взбежав по ступеням на широкое… кхм… крыльцо, я ударил дверным молотком и стал ждать.

Пока дворецкий дополз до входа в обитель гнева, я успел в мельчайших деталях рассмотреть этот древний дверной звонок, выполненный в виде головы минотавра. Да и сами тяжелые створки. И потемневшие от времени каменные стены.

Когда я уже был готов наплевать на вежливость, дверь открылась. Немолодой бес пропустил меня в холл.

– Здравствуйте, Верховный, - он замер в низком поклоне.

– Сатана дома?

– Да, Верховный. Он в кабинете. Если позволите, я вас провожу.