— Ты, небось, из качалки не вылазил, да? — спрашиваю, приподнимая и поворачивая его набок. Подложив подушку под спину, беру с тумбочки специальную мазь и наношу тонким слоем на уязвимые места. — Чтобы девчонок соблазнять? Ой, брось, можешь не отнекиваться! Всё-то я про тебя знаю, ловелас!

Если бы кто-то услышал это со стороны, явно посчитал бы меня сумасшедшей.

Продолжая веселить саму себя дурацкими разговорами в пустоту, перехожу к гигиенической части. Сходив в прилегающую к спальне ванную, набираю в миску тёплую воду и разбавляю её небольшим количеством антисептического раствора. Поясница ноет от тяжести, но я игнорирую собственное состояние.

Взяв тряпочку, аккуратно протираю Джону лицо, шею, руки. Влажными салфетками — подмышки и грудную клетку. Осторожно раскрыв одеяло, вытираю ноги. Сглотнув, подмечаю, что они ещё сильнее похудели, а мышцы ослабли.

— Когда придёшь в себя, ты мне будешь обязан, понял? — наклоняюсь, заглядывая в его безмятежное лицо. — Ибо кому ещё, будучи в здравом уме, я стану обрабатывать рот?

Если его не чистить, начнут скапливаться бактерии, вызывая инфекции. Смочив специальную медицинскую губку в хлоргексидине, бережно поднимаю губу и провожу по дёснам, затем — по внутренней стороне щёк. Потом прохожусь по губам: они слегка сухие и потрескавшиеся. В завершение намазываю их бальзамом для смягчения.

Закончив с гигиеной, подмечаю, что Грей выглядит значительно свежее. Или мне так кажется?

В завершение утренних процедур подсчитываю запасы физраствора. Его хватит ещё на пару дней, но лучше закупиться сегодня.

Убедившись, что всё в порядке, со спокойной душой иду выпить стакан воды, а если повезёт — и позавтракать.

— Выглядишь невыспавшейся. Опять всю ночь аппараты мониторила? — Ной протягивает кружку с ароматным, дымящимся кофе, едва я успеваю войти на кухню. — Держи, взбодрись.

— Ага, у него поднялась температура. Были такие сильные судороги, что билась с ними почти до пяти утра, — с удовольствием принимаю божественный напиток, благодарно улыбаясь. Терпеливость — не мой конёк, поэтому, сделав слишком большой глоток, обжигаю горло. — Ауч, горячо-то как!

— Аккуратно, Делла, — смеётся он, отставляя свою кружку на столешницу. — Надо было меня разбудить, я бы подменил.

Ной — медбрат, помогающий мне с Джоном. По плану моего маниакального братца я должна была находиться здесь одна. Благо старый друг нашего покойного отца, дядя Паша, образумил его, объяснив все риски.

Одна бы я не справилась, поэтому именно Ной выполняет всю тяжёлую работу. Поднимать довольно-таки крупного мужчину на постоянной основе мне не по силам, но он справляется отлично.

Во избежание пролежней он меняет положение тела Джона каждые два–три часа, следит за мочевым катетером и промывает его. А ещё на плечах Ноя — чистка снега на территории и заготовка дров для камина.

— Ты дежурил предыдущие сутки, это было бы нечестно, — усевшись на барный стул, потираю лицо рукой. — Во сколько выезжаешь?

— Допью и сразу выдвинусь. По новостям было предупреждение о метели. Боюсь, если не успею до того, как начнёт заметать, застряну в городе на ночь, — помимо прочего, Ной раз в две недели ездит за продуктами и необходимыми медикаментами. — А запасы уже на исходе. Зря мы так затянули на этот раз, нужно было смотаться до снегопадов.

— Будь осторожен в дороге. Да и вообще… — в очередной раз даю напутствие и прошу его сильно не болтать с любопытными местными. Наше местонахождение — строгий секрет, и лишние вопросы нам ни к чему. — Список взял?