***Элиза

Солнце перевалило за зенит, время обеда почти закончилось. Но я только-только прибежала на кухню. По заданному порядку – как самой младшей – мне было положено есть последней.

Но так даже лучше. Меньше шансов повстречаться с Мореллой. Она мимо не пройдёт – обязательно зацепится взглядом. Вчера она отхлестала меня половой тряпкой за складку на воротничке. А до этого заставила молиться, уткнувшись лбом в холодный каменный пол, пока кровь не потекла носом.

Я не сердилась на настоятельницу. Её обязанность была в том, чтобы я не забывала, кто я и что натворила, чтобы не вздумала много радоваться или слишком мечтать. Я должна была помнить о грехе.

И я помнила. Помнила каждый миг.

Хотя не была уверена, что именно я сделала – никто не посвящал меня в детали. Но страх и отвращение в чужих глазах и лицах убеждал меня – всё это правда. Всё это было. Кровавое, отвратительное, злое… – это всё про меня. И я даже могла понять, как я стала такой… Должно быть, в прошлом я поддалась голосу отражения. Оно умеет убеждать.

Сейчас демон уговаривает меня взять кусочек сахара, потому что якобы я заслужила. А потом также предложит забрать что-то дороже, важнее, лучше… Или даже отобрать! Ведь якобы, это по праву моё.

Но в этой жизни я не поддамся

И искуплю вину.

Верну то, что забрала и даже больше.

Вот только сначала поем… а потом сразу! Честное слово!

Зайдя на кухню, я с удовольствием втянула ароматный запах еды. Рот наполнился слюной, а желудок жалобно сжался от голода.

Сегодня на обед – печёная репа с сухарями.

Репу я любила… Она сладкая, с немного острыми нотками. А сухари забавно хрустят на зубах.

На некоторых столах я заметила ароматное мясо, кусочки сахара к чаю, а ещё – овощной гарнир – но это не для меня. Это то, что осталось после трапезы старших сестёр. И хотя демон не раз уговаривал меня стащить себе кусочек сахара, пока никто не видит – я сдержалась. И гордилась собой.

Репа – это тоже очень вкусно. Особенно когда желудок тянет от голода.

Я улыбнулась, принимая жестяную тарелку из мозолистых рук поварихи.

Она была женщиной крупной, высокой и широкой, как шкаф. Её голова будто сразу переходила в плечи, без шеи. Мышцы проступали на мощных предплечьях. Даже если не знать, кто её зверь – можно догадаться. Она оборотень-медведь.

И хотя повариха всегда хмурилась и выражалась резко, я чувствовала, за этим скрывалось доброе сердце.

Вот и сейчас она окинула меня пристальным взглядом и покачала головой.

– Совсем тебя заморили, убогая, – рыкнула она. – Кожа да кости! Сквозняк сдует… На-ка, возьми!

Она вдруг наклонилась и сунула в карман моей мантии сдобную булочку.

Я распахнула глаза шире.

– Нельзя… – испуганно прошептала я, оглядываясь по сторонам. Но на нас никто не смотрел.

– Я только ради себя стараюсь! Ты ж ведьма, тьфу-тьфу. Нечистая! Если тебя не кормить, не ровен час кровь пить начнёшь. Иди! – замахала повариха руками, но сразу окликнула. – Ан нет, совсем запамятовала… Вот! Возьми. Отнесёшь монстру в подвале, – и она всучила мне вторую тарелку. Глубокую, накрытую, жестяной крышкой.

В ней была еда для заключённого.

Моё сердце встрепенулось.

“Значит Фаира уже предупредила, что за неё буду я”, – пронеслось в мыслях.

Мне не терпелось прямо сейчас броситься в подвал. Посмотреть на чудище вблизи – и не во сне – а наяву. От одной этой мысли меня пробирали колкие мурашки страха и предвкушения.

Я боялась, но одновременно – это был мой путь к свободе. Спасти всех и очистить имя – моя высшая цель. Сейчас поем – и сразу к нему!

Держа две тарелки, я поскорее ушла в дальний угол, чтобы никому не мозолить глаза. Села и наколола на вилку репу, с удовольствием укусила выпуклый бок. Желудок благодарно заурчал. М-м-м, вкусно! Я бы её всю проглотила за раз, но удовольствие хотелось растянуть.