– У меня нет татуировок.

– Нет? А пирсинг? – Элси невинно посмотрела на него. – Почему?

Его подбородок дрогнул.

– Вы наверняка знаете ответ.

– Потому что вы король? – усмехнулась она, забавляясь. – Такой серьезный и важный. Значит, для Амалии одни правила, а для вас другие?

– Именно так. Абсолютно. Но я последний, кто будет жить здесь по правилам. Амалия получает полную свободу действий.

– Но не вы. – Элси резко подняла голову. – Почему вы не можете свободно самовыражаться? Разве вы не можете стать обычным мужчиной?

Он подошел к ней ближе, и она вдруг поняла, как нахально дерзит ему.

– А где ваше тату? – спросил он слишком тихо. – В интимном месте?

– У меня нет тату.

– Значит, вы просто болтушка. – Он рассмеялся. – Вы совсем не бунтарка.

– Амалия была права: вы умеете бесить. – Элси пошла к сцене.

К тому времени, когда она отважилась оглянуться, Фелипе уже не было. Она повернулась к Амалии, сидевшей за великолепным роялем.

– Ты бываешь здесь каждый день?

– Я не знала, что эта комната вообще существует, до сегодняшнего обеда. Фелипе приказал приготовить ее после того, как пришел в кафе. Он говорит, что купит любые инструменты, которые я захочу. Мне надо просто попросить.

Элси нахмурилась:

– А на чем ты играла до сих пор? – Из их разговоров в кафе она знала, что Амалия играет на фортепиано и кларнете.

– Я уже сто лет ни на чем не играла.

– Фелипе вообще не знал, что ты играешь?

Амалия пожала плечами.

Сердце Элси сжалось. Девушка была такой одинокой. Именно поэтому она недавно рассердилась на Фелипе. Музыка неразрывно связана с памятью, а мать Амалии была ее учительницей музыки. Если Амалия начнет играть на рояле, всплывут воспоминания. Элси понимала ее, глядя, как та напряженно сидит, сцепив пальцы в замок на коленях. Элси села рядом с ней.

– Я очень-очень долго не играла после смерти мамы, – тихо призналась Элси. На то были и другие причины, о которых она никогда не расскажет Амалии. Ей не хотелось, чтобы Амалия похоронила свой музыкальный дар. – Но музыка иногда помогает исцелиться, – прибавила она, доставая мандолину из старого футляра и настраивая ее. – Давай начнем с простого, всего несколько аккордов. – Глубоко вздохнув, она взяла несколько аккордов старинной народной песни.

Амалия сыграла пару аккордов на рояле. Элси недолго аккомпанировала ей, а потом остановилась и просто слушала девушку. Она потеряла дар речи, потому что Амалия великолепно играла.

– У тебя огромный талант, – с благоговением прошептала Элси, когда Амалия остановилась. – Мне нечему тебя учить. Не бросай свои занятия, потому что они важны для тебя.

Амалия слегка улыбнулась ей сквозь слезы:

– Мне стало легче.

Но девушке все равно было больно. Элси понимала ее. И единственное, что она могла сделать, – это составить Амалии компанию и играть вместе с ней. Они смеялись от головокружительного облегчения, закончив игру.

– Ты останешься на ужин? – Амалия улыбнулась, повторив пьесу, которую обожала Элси.

– Ужин? – Элси не догадывалась, что уже так поздно.

– Конечно, она останется, – сказал Фелипе прямо у них за спиной.

Элси испуганно обернулась и сначала уставилась ему на ноги. На нем были сапоги, но она не слышала, как он подошел.

– Не надо так подкрадываться. – Она подняла глаза, стараясь негодовать. – И давно вы нас слушаете?

Его карие глаза были непроницаемыми.

– Ужин – меньшее, что мы можем предложить. – Король уклонился от ответа, но ясно дал понять, что не принимает отказа.

– Вы собирались просто заплатить мне.

Он вздохнул:

– Хоть раз ведите себя прилично, ладно? Особенно при подростке.