— Я пойду.

— Вали.

Сколько раз мы уже вот так «нежно» прощались? Уже сбилась со счета. Я снова выскочила из машины и, нервно хлопнув дверью, поскакала к дому, нелепо прикрывая голову от дождя. Магницкий снова не выдержал и не смог меня просто так отпустить. Нагнал у подъезда, когда я уже закрывала тяжелую входную дверь.

— Чего тебе?

От его взгляда ноги подкосились и в животе стало так горячо, что почти больно. Я отшатнулась от парня, а потом и вовсе побежала по лестнице. Это уже вошло у нас в привычку. Вот так, на кончиках пальцев по обнаженным нервам. Он нападает, я отступаю. Он взрывается, я полыхаю.

Магницкий поймал меня уже у самой двери, когда я пыталась попасть ключом в скважину. Обхватил, рывком отрывая от пола, разворачивая к себе, и поцеловал, как тогда у подъезда, даже злее, настойчивее, в один миг ломая все мое сопротивление. Я забилась в его руках, пытаясь оттолкнуть, остановить. Кулачками застучала по груди. Такой твердой, что чуть руку не отшибла.

— Даш, — Егор оторвался от моих губ, прижался своим лбом к моему, — ты меня реально достала.

— Взаимно, — я едва дышала. Каждый глоток воздуха через силу, с хрипом.

— Чего ты добиваешься?

Чего я добиваюсь? Да ничего! Я просто в шоке от всего происходящего. Каждый мой шаг на ощупь, каждое прикосновение как русская рулетка.

— Мне пора, — я с трудом сглотнула.

От его поцелуя губы горели, а жестокий румянец палил щеки. Я аккуратно высвободилась, старательно отводя взгляд в сторону. Смотрела куда угодно, только не на него. Не в темно-голубые глаза, прожигающие насквозь.

Магницкий отпустил. Через силу, едва сдерживая своих демонов, но все-таки отпустил. Позволил прошмыгнуть мимо себя к двери.

Проклятый ключ никак не хотел попадать в замочную скважину. Руки так тряслись, что я едва не ревела от отчаяния.

Что же ты со мной делаешь, Егор?

— Пока, — едва слышно обронила и заскочила в квартиру, едва не споткнувшись о порог.

Дверь закрыла, привалилась спиной и зажмурилась, бесшумно завизжав в кулак.

Все Даша, хватит! Приди в себя! Не хватало еще перед родителями в таком виде предстать!

Только в квартире было подозрительно темно. И тихо. А на кухонном столе обнаружилась записка: «Дашунь, мы не смогли до тебя дозвониться. Уехали на дачу. Не скучай. Родители». В животе перевернулась и разбилась чаша с раскалённой лавой. Уехали, дома никого нет. Я одна. А могло бы быть иначе. Не будь я такой трусихой.

Я подошла к окну и аккуратно выглянула из-за занавески. У подъезда все еще стояла синяя машина, но ее хозяина не было видно. Он все еще в подъезде? Подкралась к двери и приникла к глазку.

Магницкий действительно никуда не ушел. Стоял, уперевшись руками в стену и опустив голову. Мне казалось, что я слышу его дыхание, дикий бой сильного сердца.

Как же надоело бегать от него, отрицая собственные чувства и желания.

— Почему ты не уходишь? Уходи, — шептала как безумная, с каждым мигом теряя остатки самообладания.

Егор продолжал стоять, неподвижно, словно каменное изваяние, а я смотрела на него сквозь крошечное отверстие и не могла оторвать взгляд.

…Не потяну. Сил не хватит. Но, черт подери, как же хочется махнуть на все рукой и просто попробовать.

Вдруг… вдруг получится? Хоть что-то. Ведь это так просто. Протянуть руку, сделать шаг навстречу, отпустить нас обоих на волю. И будь что будет.

Сердце уже не справлялось, ломота во всем теле становилась невыносимой. С каждым мигом я все яснее понимала, что не хочу его отпускать. Он мне нужен. Здесь, сейчас.

Я, конечно, об этом пожалею. Конечно, потом будет плохо. Я в этом уверена почти наверняка, но противиться больше не могу. Не хочу.