Как ни крути, но такой коктейль из разнообразных чувств сыграл мне только на руку. Страх за детей отступил немного в сторону, отчего смогла вести себя более раскрепощено с ними. Кто-то даже посмеялся с шутки, сказанной наспех и все хором поддержали идею поиграть в мяч в воде. Безусловно мне польстило, что они наконец-то восторженно смотрели не только на Холодова. Значит, даже в ситуации, когда я совсем не знаю, что делать и куда себя деть, могу дать ему хоть и маленькую, но фору. Конечно, и сама не понимаю, откуда в мне такой ужасный дух соперничества с ним. Ну, серьезно? Мы ведь напарники, а не наоборот. Но, если мозгом это и понимаю, то своими действиями показываю совсем иное.
 

Холодов будто всегда лучше кого-либо. Ещё с детских лет многие сверстники им восхищались – оно не удивительно, его упорство никогда не знало границ, особенно в спорте. Но после того случая, я не могла принять то, каким вижу его. Все превозносили того, кто был этого совсем недостоин.

С того момента, как я узнала его грязную тайну, его светлый образ тут же стал ей запятнан, безвозвратно. Тогда, семь лет назад я узнала, что Морозова рассталась с Холодовым в тот же вечер, когда я написала ей сообщения. Говорили, что сцена была фееричная – вещи летели в ход, от её крика, казалось, мог треснуть корпус лагеря, и она даже отважилась отвесить Егору щедрую пощечину. Маша, кстати, стала свидетельницей. Не удивительно – о таких, как она, всегда говорят «в каждой бочке затычка». Она пересказывала мне все события того вечера с таким восторженным выражением лица, будто выиграла миллиард евро в лотерею. Думаю, на это она и рассчитывала, ведь в её мыслях теперь путь к Холодову был максимально расчищен. Кто-кто, а Маша сто процентов не собиралась терять свой единственный шанс.

Рассказала мне, что после пощечины Егор бросил на Морозову такой взгляд, что даже тем, кто просто находился рядом, впору стало провалиться сквозь землю. Ох, я понимала, о чем она говорит. Точно таким же взглядом он успел одарить и меня.

После этой сцены их никто не видел рядом, так будто они избегали друг друга. Да и уже через несколько дней я услышала о том, что Морозова позвонила родителям и они забрали её домой, не дожидаясь конца смены. Холодов, кстати, тоже свалил. На этом и закончилась та летняя история с моим участием и диким страхом перед Егором, который, как мне казалось, обязательно будет мстить. Нет. Он даже не смотрел на меня больше никогда. И на следующий год, конечно, не приехал в лагерь – ему ведь уже исполнилось восемнадцать. Зря только нервничала. То странное лето ушло, оставив за собой кучу вопросов и размышлений, которые никак не покидали мою голову в течение следующего года. Но, к счастью, оно научило меня никогда не лезть в чужие отношения. Неблагодарное дело. Отвратительно неблагодарное.

15. 14

После того лета вина немного душила меня. Вроде, сделала хорошее дело и помогла Ане открыть глаза, но как сложилась её жизнь после этого? Рада ли она и смогла за долгие годы найти себе более подходящего парня? Ведь многие без угрызений совести могут закрыть глаза и не обращать никакого внимания на неверность избранника, продолжать строить отношения и радоваться жизни. Возможно, пока я не влезла, Морозову вполне устраивала такая роль? Ей нравилось быть обманутой и не хотелось знать правду? Ведь может же такое быть. Только вот кроме этих назойливых мыслей, в моей голове не было никакой информации. Совсем. И пускай было интересно узнать, как сложилась их дальнейшая судьба, я упорно прогоняла такие мысли и запретила себе даже произносить фамилию Холодова.