Брюнетка вылетает и с грохотом закрывает её. Стою в ступоре, пытаясь отойти от шока. Но, видимо, не судьба. Следом за девушкой дверь вновь распахивается, и теперь картина предоставленная моему взору начинает принимать ещё более интересный поворот.

— Карина, может, наконец-то, хватит? — окликает её, вышедший в коридор Холодов.

Ну конечно, как только я сразу не поняла? Это ведь его комната. Именно в ней я провела добрые полчаса после удачной утренней пробежки.

— Поздно, я уже начала! — с вызовом отвечает брюнетка, и уверенной походкой марширует дальше по коридору, скрываясь за поворотом.

От увиденного мгновенно пересыхает во рту. Этого ещё не хватало.

— Надеюсь, у тебя есть оправдание? — скрещиваю руки на груди и придаю голосу больше серьезности. — В курсе, что вожатый не может вот так взять и охомутать девочку, которая приехала в лагерь? Даже если она не из твоего отряда, Холодов!

Я безошибочно узнаю в брюнетке девчонку со старшего отряда, и поэтому не вижу никакой адекватной причины, по которой она может выходить из комнаты Егора в такое время. Конечно, то что приходит в мою голову, совсем не радует. Так как доверия после прошлых заслуг к Холодову нет, определенно нужно быть начеку.

11. 10

— Не лезь ни в своё дело, — впервые за два дня Егор окидывает меня таким холодным взглядом, ни терпящим ничего.

Дыхание перехватывает, потому что так он на меня уже смотрел однажды. И, оказывается, этот взгляд настолько въелся в мою память, что по телу мгновенно пробегают мурашки. В эту самую секунду я почти убеждена, что он все-таки помнит меня. Совсем не забыл то, что совершила в тот злополучный вечер.

Буквально язык проглатываю и совсем не нахожу слов, чтобы атаковать в ответ. Ощущаю в груди сильный протест и вызов, но оно будто придавливается  мощной грудой испуга, отчего продолжаю стоять истуканом и клипать глазами.

— Видимо, ты забыл, в какой роли находишься здесь, — наконец-то набираюсь смелости, придавая себе немного суровости во взгляде. Сейчас это максимум того, что могу из себя выжать. С языка едва не срывается фраза о том, что он давно не подросток, который крутил любовь с Морозовой. К счастью, вовремя беру себя в руки.

— Спасибо, что напомнила, Майя, — он выговаривает моё имя как-то по-особенному, делая на нем акцент. Или мне уже просто чудится от нервов? Теперь его взгляд просто холодный и отстранённый. — Но я как-нибудь сам разберусь. Договорились?

Он кивает в завершение собственных слов и закрывая дверь своей комнаты на ключ, идёт по коридору.

— Не договорились, — бросаю ему в спину, раздражённая таким пренебрежением к своим обязанностям и к самой мне.

Бесспорно, такой поворот событий цепляет самооценку. Даже слишком.

— Не мои проблемы, — Егор пожимает плечами, скрываясь за поворотом.

Вот и поговорили. Второй день в роли вожатой подходит к прекрасному завершению. В кавычках, естественно.

Все время, пока малышня выступает, я беру с Холодова пример, и даю ощутить им собственную поддержку. Правда, не знаю, получается ли у меня. Судя по тому, что концерт проходит задорно и дети довольны - справляюсь неплохо. Правда, если не брать в расчёт то, какие ненавидящие и раздражённые взгляды я бросаю в сторону Егора. Он в свою очередь, черт возьми, лишь единожды скользит по мне безразличным взглядом и никак не реагирует на мой красноречивый, чем распыляет злость во мне ещё пуще прежнего.

Во что бы мне это не вылилось, но я точно не могу позволить себе закрывать глаза на такую вопиющую безнравственность. Пускай, я сильно жалею, что уже однажды влезла в личную жизнь Холодова, хоть сделала это из лучших побуждений. Но теперь все совсем не так, как тогда. Думаю, буду последней дурой, если позволю ему вот так вот в открытую пудрить мозги совсем юной девчонке. И если только задуматься, что об этом ещё кто-то узнает, даже представлять не хочу, во что это выльется. Действовать необходимо, однозначно.