– Повторять не вижу смысла. Тут и первый раз был лишним, так что, извини, домашних тапочек не предлагаю. Было и было. Если бы не бесконтрольное поглощение спиртного, тебя бы здесь вообще не было.

Последний вопрос о торговле собственным телом девушка оставила без ответа. Вступать в полемику на тему: «Если хороша в постели, значит, проститутка» желания не возникало. Допив кофе одним большим глотком, ловелас поспешил ретироваться. Через несколько минут его голос послышался из коридора.

– Может, хоть номер свой дашь?

– Нет, – все так же сидя у кухонного окна, ответила блондинка.

– Ну, как знаешь. Пока!

Входная дверь захлопнулась и в квартире повисла гнетущая тишина. Молот в голове больше не бил о наковальню, тем самым даровав долгожданное облегчение. Нина взяла со стола телефон. Отключен. Она потянулась к торчащему из розетки штекеру зарядного устройства, а чуть позже на экране включившегося смартфона появилось несчетное количество уведомлений о пропущенных звонках и сообщений от Петра.

«Боже, как стыдно перед Петей. Что он обо мне подумал? Я ведь не такая, какой показалась ему утром. Просто решила расслабиться, но не рассчитала способности и выносливость организма», – поедала себя девушка, не решаясь перезвонить другу. Она прочитала все сообщения от него, общим смыслом которых было глобальное переживание парня. Нина нажала на кнопку вызова. Длинный гудок. Второй. Третий. После шестого, когда она уже хотела сбросить, в трубке послышался голос Петра.

– Петрух, прости меня, пожалуйста. Все не так, как выглядело со стороны, – пыталась лгать себе и ему Нина.

– Я занят, не могу говорить, – оборвал исповедь Петя и отключился.

Молодой человек не нашел и минуты свободного времени для нее. Впервые за многие годы преданной дружбы…

– Стасик, ты сегодня был на высоте, – промурлыкала Ольга Генриховна, сладко потягиваясь на шелковом постельном белье цвета морской волны. – Я же говорила, что отдых пойдет на пользу нам обоим.

– Спасибо, дорогая, рядом с тобой я всегда неутомим.

Станислав Аркадьевич вложил в улыбку максимум искренности и нежности. Получилось вполне правдоподобно. Довольной госпоже Кауфман сейчас было невдомек, что истинной причиной половой геперактивности мужа служил далеко не свежий горный воздух, а его бурная фантазия. Вместо престарелого, многократно побывавшего под скальпелем пластического хирурга, тела супруги он всю ночь представлял хрустальный образ Нины. Роковая блондинка настолько проникла в подсознание мужчины, что воображение было готово даже на такие метаморфозы.

«Только бы жену Ниной не назвать, а то потом не отмоюсь», – волновался бизнесмен, который никак не мог отделаться от навязчивых мыслей о секретарше. Время на курорте в Альпах тянулось невыносимо медленно. Он любовался красотой и величием заснеженных горных склонов, но вместе с тем тяготился пониманием того, что наслаждаться приходится в компании жены, а не создания, похитившего его сердце. Ольга не отпускала его не на минуту. Из-за настойчивости женщины, Стас несколько раз взбирался на вершину и неуклюже скатывался кубарем вниз. Результатом подобных самопожертвований стал небольшой ушиб правого предплечья.

– Сейчас разомнем, и будешь как новенький, – томно дышала Ольга Генриховна в ухо мужа, массажируя его травмированную руку.

– Оленька, само все пройдет, – снисходительно отвечал Кауфман, понимая, к чему клонит супруга.

– Ну, уж нет, больной. Я прописываю вам постельный режим.

Женщине хотелось верить, что ее Стасик стал прежним, любящим и заботливым, еще необремененным статусом успешного бизнесмена. Сейчас все напоминало первые два года их совместной жизни, до первой измены Станислава Аркадьевича. Вот только уже тогда в их отношениях и не пахло ни любовью, ни элементарным уважением к этой сильной целеустремленной женщине. Только расчет, всегда жесткий и бескомпромиссный, с пошаговым руководством к действию. Конечно, она понимала, что по возвращении в Санкт-Петербург быт снова возьмет свое и поэтому здесь, в Альпах, ловила каждый момент. Ей льстило, что муж не засматривается на отдыхающих в горах красоток, уделяя все внимание только ей.