Главное здание практически не пострадало. Большая часть пластиковых стёкол была разбита, на крыше уцелели только четыре солнечные панели. Стены в некоторых местах потемнели и заросли мхом, но не появилось ни проломов, ни трещин.

Вообще, время в кавернах ощущается не так, как в реальности. Закрытая экосистема. Здесь не бывает ни ураганов, ни сильных дождей, поэтому эрозия минимальна. В реальности это здание вряд ли бы сохранилось, но сейчас оно выглядело так, словно с того дня прошло не больше пятидесяти лет.

Внутри всё оказалось ещё лучше, чем снаружи. Энергии в батареях хватало, замки, двери и экраны исправно работали. О случившейся тут катастрофе напоминал лишь мусор, лежавший на полу в помещениях с разбитыми окнами.

Зайдя в здание, их небольшой отряд сразу направился в подвальный этаж. В отличие от ребят, Алекс по сторонам не смотрел. И не то чтобы ему было совершенно не интересно посмотреть на то, как обустроились тут разведчики, но с каждым шагом всё сильнее портилось настроение.

Эта женщина в капсуле… Её бы, по-хорошему, не трогать. Дождаться, когда планету перенесут в Систему. Быть может, медики на Аргоне смогли бы вернуть Астеру к жизни, но проблема в том, что без «Небесного щита» никакого Аргона, возможно, не будет.

Она ведь не верила никому. Знала, что змеи способны принять любой облик, и максимально подстраховалась. Сейчас это проблема, но командор и сама была бы не против рискнуть ради жизней восьми миллиардов разумных. Она ведь такой же солдат. Вот только решение за неё придётся принять ему. Нет, понятно, что всё уже давно решено, но как же оно порой бывает тоскливо! Когда не в бою, а вот так.

Наверное, это проблемы нового тела. Тот Алекс о таком бы даже не думал. Хорошо это или плохо – кто знает, но здесь, на Земле, он стал человеком. Не сильно изменился, но иногда это чувствуется.

Как бы то ни было, всё закончится быстро. За пять или максимум десять секунд… Его Мика лучше всех медиков на Аргоне, и он верит в свою боевую подругу. Собственно, как и всегда.

– Сейчас, когда зайдём, – положи ладонь на браслет Арташеса, – словно услышав его мысли, потребовала Мика. – Мне нужно расспросить этого Квена.

– Да, – Алекс кивнул и зашёл следом за друзьями в местную клинику.

Пройдя по широкому коридору, они остановились возле серебристой двери стационара и, когда она открылась, направились к единственной капсуле.

Ничего нового Алекс тут не увидел. Просторный стерильный зал с мягким голубым освещением. В стенах шкафы с оборудованием и медицинскими препаратами, на полу пять роботов-помощников и девятнадцать жёлтых прямоугольников, под которыми хранились свободные капсулы.

– Тебе за ручку подержаться? – Арташес обернулся и протянул Алексу руку. – Хватайся, но не рассказывай никому, а то люди подумают всякое.

– Какой же ты всё-таки болван, – Володя вздохнул и покачал головой. – Тридцатник уже… Когда только вырастешь?

– Да он охреневает не меньше тебя, – вступилась за Тёму его боевая подруга. – У него такая защитная реакция. Я за ним постоянно слежу.

– Ага, – Арташес покивал. – Ещё бы ты водку пить не мешала, а то ведь хуже жены. Пьёшь, пьёшь, а оно как вода. Это ж никаких денег не хватит.

В тот момент, когда он это говорил, крышка капсулы сделалась прозрачной. Мика, очевидно, узнала всё что хотела.

Астера лежала, погружённая в питательный кислородный раствор: никак иначе сохранить её на такой срок было бы нельзя. Никто её не раздевал, парни даже не сняли кобуру с пистолетом. По-другому просто не успели бы спасти. На молодой женщине был надет форменный светло-коричневый комбинезон и высокие, такого же цвета, ботинки. Левый рукав – закатан, на запястье темнел браслет с висящим жетоном.