– Что пошла за добавкой, – смеется тихонько она. И главное, такой милый смех выходит у Надюши, что у меня под ребром коробит. Вечер заканчивается совсем неправильно. Не на хорошей ноте.

– Типа между “первой” и “второй” перерывчик небольшой?

– Типа того, – и прежде, чем уйти, она добавляет. – Дима, спасибо тебе за помощь. Правда, не знаю, что и делала бы.

– Ну… тогда до субботы?

– До субботы, – кивает она и шмыгает за дверь.

Раздраженный я беру телефон, охота высказать все Лане, но у этой стрекозы неожиданно “вне зоны”. Замечательно! Главное малину испортить, а затем технично скрыться. Чисто бабские умения. Да и пошла она. Будет так себя вести, вообще в ЧС кину.

Проводить остаток вечера одному совсем не хочется, настроение такое, что охота выпить еще немного. Поэтому звоню Ромке, он у нас тоже холостой бродяга, а уже через сорок минут заваливаюсь к нему на хату.

Железнов встречает в спортивных шортах, майке и с бутылкой пива.

– Заходи, – говорит, а сам на кухню идет. Выходит на балкон и сразу у открытого окна пристраивается.

– Ты чего здесь? – снимаю куртку, беру бутылку со стола и подхожу ближе.

– Ты глянь на нее, спортсменка нашлась.

– Это ты сталкеришь какую-то бабу, которая пытается заниматься спортом?

– Что? – тут же вспыхивает Железнов. – Я не сталкерю ее. И вообще – это не баба. Это Аглая, моя одноклассница.

– А, ну это, конечно, меняет дело.

– Да я ее терпеть не могу. У нас с ней, знаешь ли, военные действия. Эта стерва поселилась в соседнем подъезде, прямо за стенкой, и выносит мой мозг.

– Громко трахается? – мы переглядываемся, и Ромка тычет пальцем у виска. – Понятно. Ты слушаешь, и тебе тоже хочется?

– С кем? С Аглаей? Да я быстрее бабу Нюру с первого этажа нагну, чем Аглаю. С детства ее терпеть не могу. Наши родители дружили, да и дружат до сих пор. И каждый раз, когда мы собираемся семьями, начинается: ой, Аглая такая молодец, ой, она так вкусно готовит, ой, она такая вежливая, ой, ее все соседи любят. Обилие “ой” за вечер переходит все границы.

– А мне кажется, симпатичная она, – тут я не особо лукавлю. Женщину эту с нашего места видно плохо, но даже отсюда она не кажется страшной. И фигурка неплохая.

– Отвернись, – рычит Ромка. – Ты мне больше не друг.

– Может, тебе пригласить её к себе?

– Спятил? Я облил порог дома святой водой, чтобы, не дай бог, она не надумала сюда сунуться.

– Да ладно тебе, Железнов, – толкаю его локтем в бок, посмеиваясь. – Разве ты не чувствуешь это? – махаю рукой перед носом, делая глубокий показательный вдох. – Попахивает залетом.

– Это запах сушеной рыбы, ты – чертов романтик. Залеты – это в соседний подъезд, – закатывает Ромка глаза, будто я сморозил глупость. Он, может, конечно, перед кем угодно заливать эту байду, но я знаю своего друга как облупленного. Аглая ему точно нравится, пусть он это упорно и отрицает.

– Так у неё есть дети? – не унимаюсь я.

– Дьявол, ты сегодня отстанешь от меня? – бурчит Железнов. – Или мне вызвать Надюшу?

– Ладно, будем бухать молча.

– Это лучшая идея за весь вечер. Кстати, о Наде, а ты что забыл у меня дома? У тебя сегодня разве не смотрины?

– Разве мы только что не решили бухать молча? – напоминаю ему.

– Значит, все плохо?

– Все прошло отлично, но у меня ощущение, – вздохнув, признаю очевидный факт, – что Надюша…

– Что тебя она вставляет? – догадывается Рома. Ну собственно, мы друг друга стоим. Сложно утаить что-то от человека, с которым уже сто лет дружишь.

– Это так очевидно? – озадачиваюсь, сделав смачный глоток прохладного пива.

– В ином случае, ты бы сейчас спал на кровати, а не торчал у меня дома с бутылкой осветленного.