Пока Гливин успокаивал народ своем извращённым враньём, я вопросительно посмотрела на Эл, та кивнула мне, соглашаясь, и я наклонилась к брату, тихо зашептав ему в ухо: 

— Готов, Клопик? 

Он твёрдо кивнул, мгновенно сосредоточив лицо, и я продолжила: 

— Сейчас очень незаметно улизни отсюда и найди Нейту. Скажи ей, чтобы аккуратно собрала всех тех, кто не верит Совету и привела их вечером, во время Траура, в лес, к гнезду Клювика, сможешь объяснить ей, где оно находится? 

— Запросто, Ви, — закатил он глаза. 

— Отлично, — коротко улыбнулась я. — Действуй осторожно, будь внимательным. Скажи Нейте, что я расскажу правду о Силе. Правду о нашем путешествии. 

— Понял. Я справлюсь, Ви. 

— Я знаю, Клопик, — взлохматила я пальцами его волосы на затылке и поцеловала в макушку. 

А когда поднимала глаза, опять встретилась со взглядом Дина. Сердце кольнул страх, что он может догадаться о том, что мы задумали. Но я отмела сомнения, потому что необходимо действовать, не взирая на риск. Ничего другого нам и не остаётся. Поэтому я робко улыбнулась Дину в ответ и сильнее прижала к себе брата, возвращаясь к происходящему в центре площади. 

— Сейчас мы не будем столь жестокими, чтобы заставлять повторятся вернувшихся. Они нам всё рассказали вчера, а мы передаём вам, — продолжал Гливин. — Им пришлось очень нелегко и требуется время, чтобы они вновь освоились в родном месте. Миссия оказалась не простой, как мы и предполагали, но успешной, во что мы, как вам уже известно, в какой-то момент перестали верить, но не прекращали надеяться. И сейчас я предлагаю каждому заняться своими делами и встретиться здесь опять уже вечером. — Он замолк и направился к Марье, которая продолжала взирать на него разъярённым взглядом, взял её ладони в свои и произнёс не слишком громко, но так, чтобы его услышал каждый: — Марья, я ужасно сочувствую твоей утрате. Твоя дочь была невероятным человеком, раз решилась на предложенную ей миссию... 

— Действуй, Дейт. Сейчас, — шепнула я брату, пока всё взгляды были устремлены на лживого Гливина. 

— ...Я представляю, что ты чувствуешь... Ты имеешь полное право на злость. Но помни, что нужно не только оплакивать дочь, но и гордиться ей. Гордиться всем сердцем. 

Марья побледнела и начала оседать, но руки Гливина её подхватили и прижали к своей груди. 

— Не сдерживай слёз, дорогая, — гладил он женщину по волосам одной рукой, а второй держал её сотрясающееся в рыданиях тело. — Ты имеешь полное право на своё горе. И мы горюем вместе с тобой. Помни, что ты не одна. Мы всегда тебя поддержим, Марья. Каждый из нас. 

Отличный ход. Даже те, кто ещё минуту назад не верили ни единому его слову, сочувственно взирали на пару со своих мест. Но во взгляде Дина, направленного на отца, я, кажется, разглядела раздражение. 

Может случиться так, что он не согласен с методами Совета? 

— Идите, дорогие, — махнул рукой Гливин, продолжая прижимать к себе Марью. — Занимайтесь своими делами, а я позабочусь о ней. 

Мама обняла меня за плечи и потянула в сторону. Двое Смотрителей тут же направились за нами следом. Очень надеюсь на то, что их опека продлиться не дольше, чем до завтра. 

— Ви? Виолетта? — окликнул меня кто-то, и я, обернувшись через плечо, увидела в толпе приближающегося Дина. — Можно тебя на минуту? 

Мама, пожав плечами, выпустила меня из объятий и отошла чуть в сторону, намереваясь подождать. Дин кивнул Смотрителям, тонко намекая на то, чтобы и они отошли. 

— Привет, — улыбнулся он, как только мы остались в относительном одиночестве.