Сидор упал со стула, неловко откинувшись назад, смешно замахал ножками, пытаясь подняться, кое-как встал на четвереньки, потом нащупал маленькие очки, слетевшие с носа, поправил вставшие дыбом на плешке волосы, и только потом уселся на табурет обратно, сгорбившись.

- Ну? – грозно рявкнул Колобок.

- Так, ить, сами-то мы не местные… - завел свою волынку начальник охраны.

- Это я слышал уже!

- Так, ить, мое дело-то маленькое! – продолжил мужичок.

- И?

- Велено было казну не сторожить, - выдохнул тот, наконец, и расслабился.

- Так-так-так! – постучал карандашом Колобок, подавшись вперед и с интересом вперившись глазами в Сидора. – Кто ж это такой умный там? Уж не царь ли часом?

- Никак нет, господин следователь! Сам Соловей приказал. Я, говорит, буду всю ночь сводить какие-то дебеты, потому охрану распускай, мил человек, да сам ступай. А наутро-то и вот! И куру умыкнули, и золото все вынесли!

- Отчего ж Соловья не заподозрил царь? – вкрадчиво усмехнулся кругляш.

- Как можно! – испугался Сидор. – На святом тот поклялся, что не брал – образ божьей матери целовал, да лбом в пол бился. Как соврать-то? Так что не он это!

- Иди с миром, добрый человек, - махнул рукой в сторону двери Колобок, а когда начальник охраны, трижды уронив табурет и едва не впечатавшись лбом в дверь, вышел, буркнул себе под нос: - Одни проходимцы кругом! Ворье и гады! Ну и окружение у царя-батюшки! А вы что притихли? Что думаете, злодеи сказочные?

16. Глава 16

Волк пожал плечами.

- Что я думаю? Все они в казну рыло свое совали, и неоднократно. Разворовали сообща, тут к бабке не ходи. Ты кого там еще хотел допросить? Давай, зови, да пойдем мы к Коту-Баюну, у него третий глаз есть, вдруг скажет чего ценного.

- И то верно, - Настя зевнула. – Нельзя после сытного обеда так интенсивно работать. Вот соснуть бы часок-другой, тогда да, тогда и всех врагов победить можно.

При слове «соснуть» Волк слюной поперхнулся, долго кашлял, выпучив глаза, потом откинулся в кресле и замер со страдальческим видом.

Хмурый Колобок брезгливо скуксился, наблюдая за Серым. Личико его, обычно с хитрым выражением, сейчас было похоже на сморщенный лимон, губки сжаты в куриную попку, носик заморщинился, глазки прищурены. Посидев так некоторое время, крикнул зычным голосом:

- Заводи третьего! А, впрочем, давайте-ка вы отсюда оба! Идите… к Коту! И зачем я вас позвал только?

Долго упрашивать Волка и Настю не надо было – они как по команде вскочили и ринулись к выходу, столкнувшись в дверях плечами и чуть не сшибив толстенького человека невысокого роста, намеревавшегося войти к «господину следователю». Покосившись на странную парочку, тот посторонился, и только потом вошел, прикрыв за собой дверь.

- Свобода! – воскликнула Яга, оказавшись на улице. – Фу, все эти расследования – точно не для меня.

Она с хрустом потянулась, подняв руки, потом с удовольствием потерла затекшую поясницу, размяла шею и взглянула на Волка, который разве что слюной не капал, на нее глядючи.

- Чего застыл? Пошли, что ли. Эх, чую, надо было все-таки царя в жабу, да и дело с концом.

******

Кот-Баюн, персонаж немного мифический и изрядно в детских сказках облагороженный, жил изолированно на специально отведенном острове. Его туда выселили не за заслуги перед Отечеством, а как раз наоборот. Сладкоголосый певец, любимец женщин и детей, этот прохвост заманивал в былые времена к себе путников, да и всяких желающих узнать судьбу, а потом ни косточки, ни лоскутика.

Говаривали, что кто кота этого приручит, тот от всех болезней исцелится, станет сильным, ловким и удачливым. Только байки все это. Кот сам их и придумал. Есть захочешь – не так раскорячишься, как говорится.