Итак, приступим — главное не переборщить. Хотя, именно сейчас, если быть до конца честной, в своей гениальности я несколько усомнилась. Чувствуя то и дело подкатывавшую к горлу тошноту и невыносимое головокружение — в своих способностях я усомнилась уже не на шутку.
      Я старалась не терять концентрацию и отвечать как можно быстрее, только от моих усилий становилось только хуже. Смысл вопросов то и дело ускользал от меня. Слова необдуманными ответами срывались с языка, а затуманенное сознание, как ни странно, четко осознавало происходящее. И я паниковала, дергая кольца на своих руках, пытаясь вырвать их с корнем. А еще беспорядочно мотала головой, не понимая своей собственной реакции. Дошло до того, что я уже ничего не слышала и не понимала… только трясла головой, руками, да и всем телом, пытаясь вырваться из «захвата».
      — Успокойся. Прошу. Успокойся, — сквозь дымку сознания чужие слова проникли неожиданно, но настойчиво. Прислушалась, чувствуя, как по правому виску течет капля пота. Такого липкого, противного и… позорного.
      — Если не прекратишь, то мне придется прервать...
      — Почему? — ответила тихо, мгновенно успокаиваясь. — Я еще могу попробовать ответить…
 И так же тихо получила ответ:
     — Я не хочу, чтобы ты поранила себя.
      Странный голос. Твердый и мягкий одновременно, с ноткой жалости, удивления и, кажется, сочувствия. И ни «капли» металлического «привкуса»…
      —  Я хочу имя, — выдала тихо свою мечту. — Лея… правда, красиво? Пусть и не подходит мне, но красиво и имеет смысл. Конечно, мы не выбираем имен, но…
      — Красиво. Очень. Только ты права — тебе не подходит… в нем всего три буквы.
      Осознала. Естественно! Сразу. Задергалась с удвоенной силой, пытаясь выдернуть руки из металлического захвата, пусть даже и ценой целостности собственных рук. Что-то влажное потекло по запястьям. «Кровь», — меланхолично отметило сознание. 
      — И огонь, — произнесла вслух. Все просто, я пробудила дар и выдала себя с потрохами. Темное обугленное пятно, когда-то бывшее скафандром, валялось прямо по «правому борту» от кресла. Впрочем, оно было целое и сохранило свой кипельно белый цвет и мое тело в целостности и сохранности.
      — Ты «одаренная», — голос приятный, с нотками хрипотцы разорвал тишину. Теплые, слегка шершавые руки, прикоснулись к запястьям, высвобождая их. — Подобные тебе достойны не только длинного имени, но и другой судьбы, Лаэри.
      Не знаю, что больше поразило меня — этот тихий, ласкающий слух голос, мягкие, проникающие в самое естество интонации, или имя… имя, состоящие из пяти букв… имя, имеющее смысл, а не набор звуков. И я дернулась, сходя с ума от бешенства. Вырвала руки и тихо зло прошипела от бессилия, понимая очевидное — я проиграла, моя судьба с этой секунды предрешена. И да — призрачный шанс на освобождение я бездарно проср… проморгала!
      — А ты — мясо-гриль! То самое, что жарится на открытом огне, скворча и потрескивая на углях в ночь солнцестояния, — произнесла громко, четко и уверенно.
      Ну, надеюсь, прозвучало именно так! На самом деле внутренности сотрясались от страха, тело колотило от неконтролируемой дрожи и осознания собственной никчемности. Дар пробудился по первому зову. Вот так просто… я призвала его для убийства ни в чем не повинного живого существа. Я готова была убить, осознавая происходящее! И, как не прискорбно, зеленая гадость в крови не была тому причиной, в этот момент я знала, что делаю. Знать-то знала, а вот видеть — не видела! Пространство закрытой комнаты продолжало плясать перед глазами, размываться яркими бликами ламп и путать сознание. Отблески света мешали не только осмотреться, путали сознание, затмевая обзор. Впрочем, кое-что я все-таки видела! Пусть немного, но в моем положении очертание предметов — это уже кое-что.