Я судорожно выдохнула Димке в рот, он присосался к моему языку и провел пальцами снизу вверх, размазывая смазку по складкам. Обвел по кругу затвердевший узелок, сжал между пальцами и снова нырнул ими туда, где было тепло и мокро, чтобы вернуться и повторить фокус.

Одеяло давно сбилось, болталось где-то в ногах, я упиралась в него кончиками пальцев ног каждый раз, когда Димка повторял этот паттерн — вглубь, наружу, обвести по кругу. Теплое напряжение начало потихоньку расти в глубине живота, я стонала уже вслух, так и не открывая глаз, и сама терлась о его член бедром.

Мне стало не хватать воздуха, я разорвала поцелуй, откинула голову, и Димка воспользовался этим, чтобы скользнуть горячим языком по шее, обжечь хриплым дыханием грудь и поймать губами напрягшийся сосок. Внизу все хлюпало — я истекала влагой, уже не требовалось как-то специально ее добывать, она стекала по внутренним сторонам бедер и пачкала простыни.

Димка попытался сменить тактику, вогнав во влагалище два пальца, но я поморщилась и мотнула головой:

— Нет. Вернись.

Он немедленно послушался. Плюс пятьдесят очков Гриффиндору.

Его пальцы теребили клитор все быстрее и быстрее, я выпрямилась, дрожа, натянулась как струна, замерла и почти перестала дышать, ловя ускользающее ощущение. Отстранила его голову от своей груди и напрягла все мышцы.

Он замедлил движения, я простонала:

— Нет…

Накрыла его пальцы своими, набрала воздуха в легкие…

И наконец растущая волна разошлась судорогами по всему телу, выгибая меня и вырывая из горла хриплый стон.

— Еще… — прошептала, чувствуя, как Димка замедляется. Он понял, снова ускорил бег пальцев, я максимально расслабилась, и тут же поверх первого поймала второй, более мягкий и сладкий оргазм.

И только тогда оттолкнула его руку. Он приподнялся на коленях и потянул свои боксеры вниз, выпуская тяжелый толстый член с темной блестящей головкой. Раздвинул мои колени, потянул вниз промокшие насквозь трусы…

Щелчок замка прогремел ружейным выстрелом. Входная дверь скрипнула, открываясь.

Сердце зашлось в припадке, захлебнулось кровью.

Я мгновенно набросила на себя одеяло, Димка зачем-то вскочил и принялся натягивать джинсы. Полное ощущение анекдота про внезапно вернувшегося из командировки мужа.

Он ведь проходил мимо окна и мог услышать мой стон — кстати!

Надеюсь, крики птиц его хоть как-то заглушили.

Открылась дверь спальни, Марк сделал шаг внутрь. Комната не успела пропитаться запахом секса, но он наверняка что-то учуял. Или догадался, разглядывая наши переполошенные лица.

— Рейс отменили, у пилота положительный анализ на коронавирус, все контактные на карантине, — сообщил он, переводя взгляд с меня, прячущейся под одеялом, на Димку в наполовину надетых джинсах, и потом на смятые влажные простыни на кровати.

— А ты? — спросила я чуть хрипловатым посаженным голосом. — Ты тоже контактный?

— А я разговаривал с ним на социальной дистанции в два метра. И вообще меня там не было. Ну и — выходит, что остаюсь, потому что небо полностью закрыли. Такие дела.

12. Карантинные дни

Время в городе будто остановилось.

Мир затих, затаился, испуганно глядя из закрытых ставнями окон. Наш завтрак на террасе тоже был наполнен скрытым напряжением и невысказанными словами. В звенящей тишине — по улице за час проехала всего одна машина, в натянутой пустоте — Марк старался не смотреть на нас, в неловкости жестов — мы все старались поменьше дотрагиваться друг до друга, словно та щенячья простота обнимашек ушла безвозвратно.

Вот поэтому я и не хотела ничего этого затевать.