– Не оскорбляй память своей матери, – на удивление строго ответил князь. – Законная дочь Изабеллы, моя племянница, должна наследовать трон, и никто другой. Мне нет дела до новой избранницы Борислава.

– Значит, ты по-прежнему на моей стороне? – Илария уже мягко взглянула на князя.

Он все еще оставался серьезен.

– Всегда.

Илария улыбнулась и крепко сжала его руку.

– Тогда мы с тобой друзья, – с детской непосредственностью заявила она и обернулась на двери. – Мне теперь надо идти, увидимся позже.

Князь удержал ее за руку:

– Ты так и не ответила, куда идешь.

– У меня есть одно дело, возможно, я потом расскажу тебе.

– Не хочешь, чтобы я пошел с тобой?

Илария на мгновение задумалась. Если бы дядя одобрил ее затею, она, бесспорно, предложила бы ему пойти вместе, но какова вероятность, что князь сочтет ее действия разумными и не начнет отговаривать, если и вовсе не запретит пускаться в столь опасную авантюру? Нет, Илария не станет рисковать. В любом случае, отцу дядя не пожалуется… А стало быть, нечего опасаться последствий, вызванных отказом.

Князя Давида Илария не боялась. Несмотря на то, что их разделяло двадцать лет, она видела в нем скорее старшего брата и друга, нежели отца или строгого наставника. Вместе они проводили немало времени: выезжали верхом и упражнялись в стрельбе из лука. Иларии нравилось общество незаурядного столичного модника, утонченного дворянина, человека, совсем непохожего на прочих шляхтичей и воевод. В свои тридцать семь лет дядя Иларии выглядел значительно моложе, ибо был строен, высок, не носил бороды, любил европейскую моду и одевался со вкусом. Манерам его, умению держать себя мог бы позавидовать даже английский аристократ. Князь Давид всегда был сдержан и рассудителен. И если Борислав мог накричать на дочь, грубо ответить ей или, брызгая слюной, стукнуть кулаком по столу, то дядя ограничивался легкой усмешкой и дипломатично решал все вопросы, сохраняя невозмутимость. Однако Илария понимала, что едва ли он сочтет разумным рисковать репутацией, чтобы вызволить сына звездочета из темницы.

– Нет, я справлюсь сама, – решила она.

– А если хватятся?

– Скажи, что я пошла к лекарю Давору.

Князь чуть заметно усмехнулся и выпустил руку племянницы. Илария прекрасно поняла, что он не поверил ей, но сейчас это было неважно. Вытащив из стены факел, княжна оставила дядю в нижней галерее и поспешно покинула замок. Князь Давид не стал чинить ей препятствий и лишь проводил молчаливым, задумчивым взглядом.

На дворе уже стемнело. Сырость и холод заставляли мечтать о теплом уголке у камина и мягкой постели, но Илария лишь плотнее укуталась в плащ и, накинув капюшон, направилась к высоким воротам, освещая путь факелом. Она беспрепятственно миновала стражу и оказалась во дворе Среднего замка. Здесь располагались казармы, башня лекаря и темница. Илария осмотрелась по сторонам, прикидывая в уме, что делать дальше. Вот как раз сейчас ей бы пригодилась помощь нового друга, об услуге которого она размышляла по дороге сюда. Княжна остановилась у дозорной башни и попросила одного из караульных позвать начальника стражи. Да, именно он и был тем самым человеком, с кем Илария намеревалась совершить опасное путешествие.

Через несколько минут из башни вышел мужчина лет двадцати пяти. Он с улыбкой приветствовал княжну и вежливо поинтересовался, что ее привело к нему.

– Арон, мне нужна ваша помощь. Вы ведь не откажете мне? – Илария выразила желание отойти в сторону, и начальник стражи последовал за ней.

Арон был один из немногих, в чьей преданности и порядочности Илария была абсолютно уверена. Человек чести, высокой морали, он не раз поддерживал княжну, когда та, будучи отвергнута отцом или осмеяна на приемах его шутом, искала прибежище здесь, на территории Среднего замка. Обычно Илария отправлялась к лекарю Давору, и, даже когда Борислав гневался и запрещал дочери бывать здесь, Арон тайком пропускал ее. Вот и теперь в его мягком и участливом тоне Илария почувствовала поддержку и желание помочь.