– Где же я тебе такой некомплект найду? – пробормотала Варвара, прикидывая, какими ей травами дочку отпаивать. – Рановато еще тебе…

– Нормально! Сама мне говорила: «Бараньи глаза, хохлатки, яйца». Ничего не забыла? – старалась вспомнить Кикилия, понимая, что растерянностью Платошика не вытащить. Еще и перед носом матери.

– Тьфу на тебя. Пугаешь мать и не каешься! – Варвара как следует набрала воздух в легкие, чтобы выдохнуть его с шумом и облегчением. – Учиться надумала? Ладно. Пойду за книгой, – старая ведьма тяжело поднялась со своего «трона», потерла отсиженное левое полупопие и поторопилась выйти из комнаты.

– Мам! – крикнула Кики первое, что залезло в ее светлую головушку. – Ты мне чаю завари. Хорошо? И рецептик простенький выбери пока. Ладно?!

– С травками? Чтобы успокоиться?! – пробасила Варвара.

– Тебе виднее, с чем. С травками там, с яйцами! – отмахнулась Кики и беззвучно подошла к окну. "Скрип!" В комнате появился фиолетовый ежик, а под ним – щупловатый и странный подросток со свежей царапиной на всю щеку.

– Ты чего тут делаешь, Плат?! – набросилась на товарища Кикилия, толкая его в острые плечи, завешанные болотно-зеленым балахоном. Говорила она тихо, но недовольство в голосе сквозило так, что Плат рисковал подорвать здоровье, например схлопотать насморк или заиметь вторую царапину.

– Чай с яйцами?! Это что-то новенькое! – Кикилия так испугалась увидеть мать на пороге, что чуть не вытолкнула Платошика обратно на улицу.

Будущая ведьмочка спрыгнула с подоконника и приоткрыла дверь комнаты.

– Не! Чай обычный! Это я о рецепте! Ты выбирай, только внимательно! Зелье принеси, как подостынет немного! Пожалуйста. Ок?!

– Ок, ок, – согласилась Варвара.

Кикилия вернулась к Плату и уже без злости посмотрела на друга. Зелень в глазах куда-то испарилась, уступив место голубому лазуриту.

– Откуда это? – Кикилия осторожно дотронулась к щеке Платошика, а увидев, как парень скривился, инстинктивно прижала его к себе, чтобы пожалеть.

– Да ну, хватит тебе. Все нормально, – запротестовал Плат. Белое лицо ожило, загоревшись предательским огнем. – Это я в битве участвовал... Ерунда, – отмахнулся боец. – Лучше это зацени, – Платон наклонил свою голову, и Кики увидела огромную плешь, прям возле вихря.

– Что б мне чужой руки не видеть больше! – запричитала Кики, давно позабыв о матушке. – Как так?!

– Я же говорил – битва. Беспощадная и нечестная. Потом расскажу, – деловито изрек Платон и уставился на Кики глазами умилительного котенка. – Ты поможешь? Волосы – моя самая крепкая защита. Как мне таким общипанным жить?

– Помочь? – задумалась Кики на секундочку, стуча пальчиками по подоконнику. – Помочь я могу, конечно, – Кикилия улыбнулась и зарделась, осознавая свою крутость и еще кое-что. – Я – и предметная магия. Да.

– Ну. Так помоги! Нерасторопная какая. Сейчас маменька твоя как залетит фурией, так мы вдвоем из окна выскочим, – Плат поглядывал то на остолбеневшую от наглости Кики, то на закрытую потрескавшуюся дверь.

Кикилия сложила руки под только выделившейся грудью, копируя свою родительницу, и уже готовилась трубить о словесной битве. Осталось выбрать, на какой зубок попробовать «оборванца». А вот Платошик воевать не собирался – ему бы отойти от сегодняшнего сражения с тупым самодельным завивателем. Откуда пацаненку было знать, что волосы укладывать – это не по стенам на второй этаж бегать?

– Пожа-а-алуйста, – заскулил Платошик. – Знаю, я плохой друг и болван. Давай же, Кики!

– Ладно, – девочка подбежала к белой шкатулке в мелкие раффлезии и щелкнула замочком. – Держи! – ведьмочка сцепила свободные руки за спиной и, довольная собой, раскачивалась вперед-назад.