Штольц, напротив - разозлился и, желая отомстить, вкрадчиво произнёс:

- Значит, говоришь… жена? Любящая, раз приехала на край света.

Влада, не уловившая коварных нот, смущено улыбнулась.

- Э… ну, типа того, - и, пожав плечами, отвела взгляд в сторону. – Мне пришлось соврать для благого дела.

- Пришлось соврать… Мило. Тогда какого хера я сплю в соседней комнате, а?

Влада открыла рот и захлопала ресницами, не ожидав подобного заявления от респондента.

- Но…, но мы не можем спать в одной комнате…, - пролепетала неуверенно.

- Хм, это почему же, скажи на милость? – засунув руку в карман брюк, вкрадчиво спросил Штольц. – Очернит твою репутацию?

- Да, да! Журналист и респондент замешанные в непристойной связи – недопустимое поведение в обществе.

- Да что ты говоришь! А врать репортеру значит допустимо?

Влада сконфуженно отвернулась и заломила руки. Если Штольц решит вернуться в свою комнату, она не сможет помешать. А уехать раньше, чем она попадет на газовые вышки – это пустить под откос интервью.

- Прости пожалуйста, герр Штольц, - заискивающе прошептала срывающимся голосом. – Такое больше не повторится.

Герман задумчиво посмотрел на взволнованную журналистку. По лицу ее читался испуг. И от чего больше: от их совместного ночлега или от депортации с поселка – не ясно. Ему стало жаль девушку, хотя он был бы рад от нее избавиться, потому что с ее приездом он потерял покой. Сон не шел. Днем он все время ловил себя на мысли, что ищет ее глазами по территории, прислушивается к ее голосу и разговором мужчин о ней, гадает о ее личной жизни.

Есть ли у Влады муж? Или постоянный сексуальный партнер? Девушка ничего о себе не говорила, зато охотно интересовалась его жизнью. Но спрашивать прямо не желал – иначе Влада расценила бы это как личный интерес.

- Ладно, Зая, успокойся, - вздохнул Штольц. – Не собираюсь я тебя теснить. Просто лучше начинать какие-либо проекты с правды.

- Я приму к сведению, герр Штольц.

Герман, спустив негативные эмоции, успокоился и они отправились в здание общепита.

***

Поздно вечером, Герман постучал в дверь её комнаты. Влада, нехотя прервав процедуру педикюра, подорвалась и открыла её настежь. Не имея возможности улыбнуться или выказать недовольство – ей не давала застывшая на лице черная маска, издала нечленораздельный звук и жестом руки попросила зайти внутрь.

Герман, отвыкший от женского общества, от их загонов по уходу за внешностью и поддержанию красоты, какое-то время пялился на Заеву. В прорези графитовой маски, сияли бусины карих глаз и розовые, чувственные губы. От девушки исходил запах глины и водорослей и Герман неприязненно повел ноздрями и поморщился.

Пройдя на середину комнаты, бегло окинул преобразившийся интерьер и вновь посмотрел на Владу.

- Я созвонился с секретарем и заказал тебе пропуск, - доложил Штольц, продолжая медленно разглядывать образ Заевой. – Завтра уже можно отправиться на буровые вышки.

- Угу, - только и смогла ответить Влада, указывая пальцами, что в маске затруднена речь.

- Кошмар, - констатировал Герман жуткий образ Влады. – Ты превратила мою комнату в спа-салон, - не упустив из вида пузырьки и баночки с кремом, на тумбочке, и подоконнике. – И чем это воняет? Растворитель или краска? – принюхался.

Влада взглядом указала на накрашенные коралловым лаком ногти.

- Ты бы хоть проветрила! - Герман прошел к окну и распахнул створку, впуская вечернюю прохладу в помещение. - Хочу предупредить, чтобы не вздумала завтра надевать одежду от кутюр и каблуки! Я отвечаю за твою безопасность. Надеюсь, у тебя есть кеды?