― А объясни-ка мне, дружок, ― я постаралась говорить самым ласковым и доверительным тоном, на который способна. ― Как ваши экти определяют, кто из девиц на выданье ― их сокровище? Неужто есть признаки, чтобы свою пару определить?

― Почти так, ― кивнул мой разговорчивый птеродактиль. ― У истинных любовь не на пустом месте возникает. Сначала дракон должен запах девицы узнать. По аромату экти сразу чуют, подходит им дева или нет. Если подходит ― тут же замуж берут. 

Как интересно! И как странно… Если у истинных такое тонкое обоняние, то отчего же генерал Ардашир до сих пор наш с Телем обман не раскрыл? И что значит ― подходит? 

― Тель, у меня два новых вопроса! ― Я озвучила дракончику свои соображения. 

― На второй вопрос я тебе легко отвечу, ― дракончик сел на хвост, озадаченно поскреб коготком свою чешуйчатую гибкую шею. ― По запаху экти чуют, которая из женщин способна родить им крылатого наследника-истинного. К такой девице у истинных возникает тяга столь сильная, что они с ума сходят, пока не соединятся с ней и не сделают ее своей. А вот отчего его превосходительство с тобой ошибся, я и сам не представляю. 

Не понимает он… Я тем более не понимаю! 

Теперь, когда Тель рассказал мне о драконьем чутье, о том, как истинные себе пару выбирают, я заподозрила, что генерал Ардашир не просто так чуть было не поцеловал меня там, в спальне. Неужто его ко мне тянет? Вдруг я, то есть, Мартелла ― его пара? Как много ему понадобится времени, чтобы это понять? 

― Тель, а тебе не кажется, что нам надо бежать от генерала? ― подняла я на дракончика задумчивый взгляд.

Тель ответить не успел. Он только разинул пасть и уставился куда-то мне за спину.

Оттуда, от открытого окна, раздался полный рычащих звуков вопрос его превосходительства:

― Ты правда рассчитывал скрыться от меня, Мартель?!

Упс! Ну ты, Матрена, разиня! Это же надо было так забыться… 

Вот с чего я решила, что генерал вернется по воздуху? Ждала свиста воздуха и хлопков крыльев за окном. А генерал решил пешочком пройтись. Подкрался бесшумно и теперь стоял в окне ― босой, с влажными дорожками на смуглой коже. Деревянных палочек в его прическе стало на пару штук меньше, отчего одна длинная прядь выбилась из пучка и теперь кокетливо свешивалась с виска на полуобнаженную грудь. 

«Как у девицы из дома терпимости, мечтающей завлечь клиента», ― подумалось мне. От этой дурацкой мысли потянуло хихикнуть. А что! Стриптизер из его превосходительства получился бы знатный! 

Чтобы не выдать свое смешливое настроение, я поспешно опустила глаза. Заодно задумалась: а как много успел услышать истинный? Судя по тому, что назвал меня Мартелем и не возмущался обманом, до него донеслись только мои последние слова ― о бегстве. 

И эти слова снова его разъярили. Генерал стоял, сверкал оранжевыми глазищами, зрачки в которых превратились в узкие щелочки, рычал, а мне совсем не было страшно! Уж если до сих пор не выпорол, и даже подлечил, значит, рука у него на меня не поднимается. Что до отжимания… Переживу уж как-нибудь. 

Похоже, смотрела в пол и молчала я немножко дольше, чем следовало. Ардашир, не дождавшись ответа, снова зарычал:

― Отвечай, когда спрашивают, Мартель! 

― Простите, ваше превосходительство, ― я опустила голову еще ниже, старательно изображая раскаяние. 

Генерала это ничуть не впечатлило. Он продолжал кипеть.

― Я тебя умыл, накормил, полечил и спать уложил! ― «Как баба Яга доброго молодца», ― тут же сравнила я мысленно. ― Пообещал подумать, как судьбу твою устроить! И вот это ― твоя признательность?!