Скидывает.
Внутри меня колотится ужасом. Что я сделала не так? Где? Успокаиваю себя тем, что не тронет, так как дома свекровь. При ней он никогда не позволяет себе лишнего. Может быть, именно за это она меня и ненавидит. Захожу внутрь.
Альфачи оборачиваются. Замолкают на полуслове.
- Эль... ты чего белая вся?
- А? - пытаюсь въехать в происходящее. 
- Случилось чего?
Киваю.
- Помочь чем? 
Отрицательно качаю головой. 
- Мне домой надо... - голос хрипит не слушаясь.
- Такси вызвать, может?
Киваю. 
- Спасибо... Если Сан Саныч приедет...
- Да прикроем, не волнуйся. Только вот, Мак звонил, - хмурится старший смены. -  Просил тебя никуда не отпускать пока он не приедет. 
Мне сейчас не до Громова. Но дотягиваюсь до рабочего телефона, там действительно пропущенный от него. Получается, звонили одновременно?
- Мне нужно идти... - хватаю сумочку со стола. - До завтра. 
И не дождавшись пока вызовут такси выбегаю на улицу. В висках пульсирует. Сразу же начинается паранойя, что он как-то узнал про работу и Макара. 
И в этом ужасном состоянии приближающейся расправы, я еду домой. На автомате трогаю рукой горло, словно пытаясь стащить с себя удавку, что неявно чувствую каждый раз, когда Арай выходит из себя.
Хорошо, что это бывает не так уж часто. Я давно научилась сглаживать. Но сегодня видимо...
Возле подъезда машина Арая. Торопясь, забегаю по лестнице наверх. Хотя куда я тороплюсь-то? На казнь?
Но если причина - не я. Тогда лучше его не бесить дополнительно.
Открываю своим ключом дверь и с порога слышу причитания свекрови.  Заглядываю в гостиную, врастая в пол.
- А что случилось?... - шепчу я, прикрывая пальцами губы.
Скула, губы, нос - разбиты. Рука перемотана.  Прихрамывая Арай идет в мою сторону.
- Ты что - в аварию попал? - прижимаюсь я спиной к косяку.
- Почти, - прищуриваются пытливо его темно карие ледяные глаза. - Дай мне свой телефон, Эля.
Достаю из кармана, вкладывая в его руку. Садится в кресло, листая фотоальбом.
- Куда ты сохраняешь записи обычно?
- Какие записи.
- Видеозаписи, - раздраженно.
- Никуда... Что мне снимать?
- Ты ничего не снимаешь?
- Только фото... напоминалки... список продуктов, например... - растерянно пытаюсь объяснить. - Расписание...
Швыряет телефон на кресло. Свекровь тащит лед, замотанный в полотенце.
- Ну что ты стоишь статуей! Неси аптечку! - рявкает на меня.
Он отталкивает от лица ее руки с полотенцем, и идет мимо меня в спальню. Недоумевая переглянувшись со мной, свекровь бежит за ним. И я иду тоже. Мы останавливаемся в дверях, наблюдая за его неадекватом. 
Вещи с полок летят на пол. Обдирает шторы. Вставая на стул отрывает верхние плинтуса. 
Все это остервенело и рыча от злости - "где эта чертова камера?".
Совсем с ума сошел...
- Сынок...
- Уйди, мама.
- Что ты делаешь?
- Ремонт, блять!
Дотягиваясь с кровати сносит люстру. Широкий плафон разлетается на осколки. Дергает за висящий провод. Вспышка. Его резкий вскрик.  Все гаснет. И даже звук телевизора в гостиной. С матами и воем хватается за ладонь.
С ужасом взираю на эту безумную вакханалию. Но и с чувством глубокого удовлетворения внутри - тоже. Да. Там разливается горячее тепло умиротворения от его страданий.
- Аптечку?... - закусываю я губу.
- Пошли вон обе!!!
Свекровь в ужасе прижимает руки к сердцу. 
Тихо сбегаю на кухню.
Здесь уже все наготовленно - первое, второе, салат и кисель. Все в максимально больших объемах.  Но тронь я хоть что-нибудь сразу же посыпятся обвинения, что я тунеядка, и готовить мне самой лень, и есть приготовленное другими не стыдно. Но куда же готовить еще, когда и это наверняка будет недоедено и пропадет? Поэтому я допиваю свой йогурт, снимаю пиджак и ложусь на кухонный диванчик, подтягивая маленькую подушечку под голову.