– Лучше бы я это сделал! Но вся беда в том, что это он меня уронил! – со странным удовольствием поправил Гера. – Да еще несколько раз выстрелил вдогон.

Он выдержал паузу. Ему надоело смотреть на жизнерадостное и насмешливое лицо Славки. Гера чувствовал себя одиноким в своем страхе и хотел, чтобы кто-нибудь побывал в его шкуре.

– Ну и… – Славка попытался вывести его из оцепенения.

– Во-первых, возьми этот сверток и сожги его в костре, – сказал Гера, кидая на койку пакет с рваными шортами и майкой. – А во-вторых, принеси мне ножницы, пену для бритья и станок. И я тебе расскажу обо всем по порядку.

Он закрыл дверь за Славкой на шпингалет. Конечно же, этому лоботрясу и бабнику покажется, что Гера раздувает из мухи слона. Станет успокаивать, блистать остроумием и иронизировать. Естественно, не в него же стреляли! Еще неизвестно, как Славка повел бы себя на месте Геры… В общем, так. Эту паучью самку надо сдать милиции. Бежать от нее и стыдно, и малополезно. Но что же надеть? Что-нибудь неброское, меняющее имидж. Какие-нибудь дурацкие серые брючки с сандалиями на красные носки и белую кепку с изображением Волка из «Ну, погоди!»…

Славка принес все, что было нужно, и опять сел на койку. Гера встал перед осколком зеркала и принялся кромсать ножницами свой чуб. Славка был озабочен поступком друга, но от комментариев воздержался. Изрядно изуродовав прическу, Гера стал размазывать по волосам пену.

– Побрей мне затылок, а то я не достану!

Славка встал с койки, взял станок, подошел к Гере и уставился на его пенящуюся голову. Гера увидел в зеркале его глаза. Вот теперь Славка созрел! Теперь он способен слушать молча.

Славка брил другу голову, а тот подробно рассказывал ему о том, что случилось сегодня утром на Истукане. Рука с бритвой замерла в тот момент, когда Гера дошел до того места, как на площадке обозрения появился человек в красной майке и как Лена выстрелила в него.

– А где она взяла винтовку?

– Вынула из своего рюкзака.

– Из рюкзака? А как она там уместилась?

– Не знаю! Может, была складной, может, надувной.

– И он упал вниз?

– Да, он перевалился через ограду. По-моему, он отжимался от нее, и как раз в этот момент она выстрелила… Осторожнее, ты отрежешь мне ухо!

– А у тебя, оказывается, ужасно кривой череп!

– Хорошо, что первым это заметил ты, а не патологоанатом.

– Не могу понять, почему она не убила тебя, – задумчиво произнес Славка, оценивающим взглядом осматривая гладкий затылок Геры.

– Ты так говоришь, словно сожалеешь об этом.

– Если бы ты имел дело с профессиональным киллером, то она бы не промахнулась.

– Я падал, понимаешь? Я порхал в свободном полете!

– А ты уверен, что это была женщина?

– Уверен, – ответил Гера, но не стал объяснять, на чем его уверенность зиждется. Славку неминуемо потянуло бы на злые шуточки, только скажи ему о том, как Лена снимала штаны, чтобы пописать. А ведь этот факт о многом говорил. Она уже на середине подъема относилась к нему как к покойнику, которого можно было не стыдиться.

– И что ты думаешь делать? – спросил Славка, протягивая Гере станок.

– Хочу убедиться, что она все еще болтается на скале.

– Зачем?

– Пока я буду ее пасти внизу, ты сгоняешь за милицией. – Гера перевел взгляд на Славку. – Ты ведь поможешь мне?

– А куда я денусь, несчастный? Ты только мне скажи: ты уверен, что эта Лена еще болтается?

– Если был бы уверен, то не брился бы наголо, – ответил Гера, ополаскивая станок в чашке с водой и осматривая себя в зеркале. Еще надо побрить виски. Может быть, и брови. Вот тогда получится то, что надо, – урод уродом.