– Держи ее! – раздавалось из распахнутых окон.

Девушка спешно выбралась из зарослей и кинулась прочь по улице, расталкивая удивленных прохожих.

Странно, но погони не было. Амадин несколько раз сворачивала в подворотни, чтобы отдышаться и прислушивалась к шуму с улицы. Ничего. Никто не кинулся за ней в криком: “Держи преступницу!”, охранник не свистел, призывая жандармов, а возмущенные окрики прохожих, которых она расталкивала быстро утихли.

Постепенно паника улеглась, и к беглянке вернулась способность мыслить здраво. Пусть даже мадам Шуаз не подаст на нее в жандармерию за погром, возвращаться в общежитие Академии, и уж тем более приходить на занятия смысла не было. Магистр Сайлус, наверняка, поджидал ее там с приказом об отчислении и лишении дара.

Амадин представила себе презрительные взгляды преподавателей, перешептывания однокурсников за спиной, насмешки, брошенные в лицо, и тяжело вздохнула. Столько лет упорного труда и все зря. Девушка не представляла, как она сможет жить без магического дара. Это словно лишиться руки или ноги. Или жизни.

Амадин тяжело вздохнула, понимая, что ей оставалось только одно – бежать. Бежать из страны, осесть в каком-нибудь унылом городишке и жить по поддельным документам. Конечно, если она сможет их раздобыть. Ведь почти все деньги, что были у нее она уже внесла как задаток за обучение.

Амадин вышла из подворотни и двинулась вдоль улицы, гадая, стоит ли ей пытаться получить номер на каком-нибудь постоялом дворе или лучше не рисковать. Она уже почти решила ночевать в парке, когда ее окликнули.

– Амадин?! Амадин Гросс! Да погоди же!

Девушка обернулась и заметила хорошенькую молодую женщину, приветливо махавшую ей из модного ландо.

– Полетт? – она моментально вспомнила аристократку, учившуюся на курс старше. Полетт была не слишком умна, но богата, при этом обладала покладистым характером. Амадин часто писала для нее работы, пока отец Полетт не решил, что дешевле выдать дочь замуж, чем тратиться на обучение, которое все равно не давалось. Судя по виду бывшей соученицы, решение было правильным. Во всяком случае, одета она была элегантно, а коляска, запряженная парой серых рысаков, выглядела роскошной.

– Что ты здесь делаешь в такой час? – поинтересовалась соученица.

Амадин как можно более небрежно пожала плечами:

– Гуляю.

– В таком виде? – Полетт изумленно приподняла брови.

– Ну какой есть, – понимая, что вопрос задан не со зла, Амадин не стала огрызаться. Бывшая соученица покачала головой.

– Ты простудишься!

– Не беспокойся, я крепкая! – уверила девушка и чихнула.

Полетт покачала головой.

– Знаешь что, – решительно сказала она. – Я живу неподалеку. Если хочешь – поехали ко мне, ты сможешь обсохнуть и согреться.

Амадин хотела отказаться, но заметила подозрительно рассматривающего ее жандарма и передумала.

– Хорошо, – она проворно забралась в ландо, стараясь не задеть нарядно одетую подругу. Подождав, пока она устроится поудобнее, Полетт махнула рукой. Кучер недовольно нахмурился, но возразить не посмел.

Особняк действительно оказался совсем рядом. Ландо остановилось у крыльца. При виде белоснежных колонн, точь в точь напоминающих особняк Шуаз, Амадин вздрогнула, но сразу же взяла себя в руки. Под ничего не значащую болтовню Полетт, они вошли внутрь.

Резкий запах табака ударил в нос, а глаза защипало от дыма. Хозяйка ахнула и замахала рукой, пытаясь разогнать сизые клубы.

– Жонас, что происходит? – поинтересовалась она у лакея, открывшего им дверь.

– Гости, мадам.