— Более чем, — лаконично подтверждаю и замолкаю, опасаясь выдать свои истинные чувства.

Наверняка я бы воспользовалась советами дяди как руководством к действию, если бы не одно «но». Результат, который я получу, если буду им следовать, будет противоречить тем целям, которые я себе поставила. Это во-первых. А во-вторых, не верю я в искренность родственника. Он не лжет, но кажется мне, что движет им вовсе не забота о моём будущем и отнюдь не дань памяти моей маме. Что-то иное. Более глубоко и тщательно спрятанное. Дяде нужно, чтобы Атиус был в меня влюблён и держал рядом с собой именно после того, как станет императором.

Ох, как же это нехорошо!

— Надеюсь... — Дядюшка смотрит на меня с изрядным сомнением, а когда я нервным движением стискиваю пальцы, он с нажимом проходит ладонями по лицу и устало выдыхает: — Дейлина! Я знаю, что тебе хотелось бы иной судьбы. Но ты свой выбор сделала... Хотя нет, не ты. За тебя его сделали те, кто изначально допустил смешанные династические браки и спровоцировал потерю у наследниц расовых способностей. Теперь исправить это уже невозможно, надо лишь найти способ использовать создавшееся положение с максимальной выгодой для себя.

Говорит он искренне, что бывает совсем не часто. Впрочем, чтобы как следует расчувствоваться и проникнуться, у меня времени не хватает — Лурита коротко зевает, потягивается и, открыв глаза, с недоумением хлопает ресничками.

— Всё! — немедленно реагирует дядя. — Свободна!

Н-да... Замашки у него остались прежними. И нотация Кераса не помогла. То есть наверняка в присутствии цессян дядюшка будет вести себя осмотрительно и предупредительно, а наедине проявлять привычную ему хамоватость.

Он снова играет. А я? Меня чему все учат, показывая на личном примере, как именно нужно себя вести? Пожалуй, можно продемонстрировать, чему научилась.

— Сначала поговорю с Луритой, — непререкаемо заявляю. — А если есть возражения, я их с удовольствием выслушаю в присутствии Кераса.

Секунду дядя смотрит на меня изумлённо, а затем хохочет, едва не падая на кровать.

— Ну, Дейлина! — выдавливает сквозь смех. — Не ожидал. Молодец! Всё-таки есть у тебя зубки, а я думал ты совсем бесперспективная. Ох... — натужно выдыхает он, вытирая слёзы, и встаёт. — Ладно, болтайте, только недолго. А то цессяне решат, что я вас тут обеих насильно удерживаю.

Снова хохочет, на этот раз практически беззвучно, и исчезает за дверью, ведущей в столовую.

— Что происходит? — Лурита по-прежнему ничего не понимает. Приподнимается, усаживаясь на кровати, встряхивает головой и сжимает её руками, пропуская волосы сквозь пальцы. — Голова кружится, — жалуется.

— Ещё бы она не кружилась! — шиплю максимально тихо, оглядываясь и проверяя, плотно ли закрылся проём. — Это ты мне скажи, что происходит! Ты что тут вчера натворила?

— Я? — Девушка хмурится, осматривает помещение, наконец замечает, где находится и в каком виде. Ахает, прикрывая ладонью рот, и округляет глаза. — Дей, я что, с ним спала?!

— Он тебе снотворное дал, — успокаиваю подругу. — Похоже, ты тут настоящий спектакль разыграла. И малость перестаралась. Так?

Лурита краснеет, бормочет что-то невразумительное, потом молчит, покусывая губы.

— Я думала, он меня оттолкнёт, — наконец шепчет едва слышно. — Когда пришла, Джаграс в такой ярости был, ты не представляешь даже! Ругался, грозился собственными руками задушить тебя, неблагодарную. Сначала приказал мне убираться вон, едва за дверь не выставил. А когда я намекнула, что расскажу о его словах Атиусу, затащил обратно. Ну и... да, я увлеклась. А он, решив, что я ему симпатизирую, сказал, что я похожа на маму — такая же настырная и непредсказуемая. А ещё в запальчивости не заметил, как назвал меня её именем. Дей... — Лурита говорит настолько тихо, что мне приходится склониться к её лицу. — Мне кажется, Джаграс был в неё влюблён, а она его не любила, раз замуж за моего отца вышла. Вот твой дядя и обозлился на всех иперианок. Потому и не женился. Представляешь, как ему было нелегко!