Я поначалу испугалась, когда дэвры дружной толпой ломанулись к угощению. Но через несколько минут варвары уже вовсю чокались огромными кружками с местными, и, кажется, ни зверский аппетит, ни отсутствие манер простых горожан не смущало. Наоборот, как-то сразу общий язык нашли. Ну и я махнула рукой. Веселиться ведь тоже нужно. А веселиться по правилам, а не от души – что может быть скучнее? Это как Тавеле передышку в виде бхангры давать – после такого «бесячества» она только усерднее начинала учиться в ожидании нового поощрения или маленькой поблажки.

– Ари, милая, да не смотри ты на них, как гусыня на свой выводок, – шепнула мне Имельда. – Чай, не маленькие. Пойдём, вот и мэр в свой дом приглашает. Нас, Чёрного Вепря и матау какую-то… Матау, ты вроде говорила, это вилки у них, да? Мне кажется, это он так на дэврском предложил кайарахи разделить с ним пищу. Вот молодец мэр! Заранее выяснил, как дикарей по их традициям на ужин приглашать нужно. Сейчас, только образина эта отойдёт от меня подальше…

– Марау, – отвела я глаза. – Их необычные вилки – это марау. А матау… Ну, ринга матау… Как бы вам помягче сказать, Мелли… В общем, вместе с кайарахи это его правую руку пригласили. Ну, не буквально, а помощника, ближайшего соратника…

– Ари… – побледнела Имельда. – Вот только не вздумай сказать, что…

«Образина» от Имельды отходить и не думал. Лишь тихонько зарычав, сверкнул чёрным глазом и ткнул ей под нос татуированный локоть.

Я, тихонько выдохнув в сторону, до самого дома мэра так и не осмелилась посмотреть компаньонке в глаза.

Нас с Мелли приняли как почётных гостей. Городок Ноош-Тейн был совсем небольшим, относился он к герцогству Овильштанд. Компаньонка бросила на меня быстрый взгляд, но девичью фамилию её величества я и сама вспомнила. Герцог Овильштанд, родной брат королевы Рании и отец Карлотты, что почему-то второй день не шла у меня из головы, предпочитал жить вместе с семьёй в Вильдебо, негласной столице юга страны. Собственной аристократии здесь не водилось, а все важные должности были выборными – из числа наиболее уважаемых жителей Ноош-Тейна. Так что волшебное слово «столица» приравняло нас едва ли не к благородным леди, а Имельду, работавшую непосредственно во дворце с фрейлинами, и вовсе восприняли как небожительницу.

Местные дамы украдкой рассматривали платье Имельды, отмечая для себя, что нынче носят в Астеви-Раше, и держались очень чопорно. Ну, так им казалось. А на самом деле в попытке не уронить достоинство перед дэврами и «леди аж из самой столицы» выглядели они очень забавно: деревянные спины, нервные руки, не знающие, что делать с веерами в них, напряжённые взгляды. Ничего, добрая улыбка способна растопить этот лёд.

Но главными героями вечера были, конечно, дэвры.

Пока мужчины восхищались знаменитым оружием дикарей, меня и Мелли робко окружили их супруги. Стоило им чуть оттаять, как вопросы посыпались со всех сторон, и интересовало их решительно всё. Причина, по которой я оказалась в Ноош-Тейне, местных дам восхитила и одновременно ужаснула.

– О-о-о, – трепетали давно вышедшие из моды воланчики на белых сдобных плечах. – Тесса Аурелия, вы такая отважная! Вам не страшно жить с этими дикарями бок о бок? Госпожа Ризе, это так благородно, что вы лично решили приехать! Бедные ваши столичные леди… Своих-то дочерей мы до сих пор из дома не выпускаем, как только эти варвары тут поселились…

– Маменька, ну вот к чему эти глупости – под замок запирать? Не такие уж они и варвары, да и мирный договор теперь подписан, опасаться нечего, – возразила некрасивая и нескладная девица моих лет, до сих пор носившая две «девичьих» косы. – Мне вот Ида письмецо прислала – ну, дочка соседа нашего, что с дэвром в прошлом году сбежала. Так вот, очень ей там неплохо живётся. И замуж он её взял, всё честь по чести. Не в храме, конечно, брачевались, у них там по-другому принято. Пишет, что очень она счастлива, а у неё на лице-то знатно оспа потопталась... А вот и такую полюбил кто-то.