Я обернулась и изумлённо посмотрела в синие глаза дэвра, в которых плескались последние отблески заката. Клянусь, он неподдельно им любовался! А эта нехитрая речь прозвучала так чувственно, так выразительно… Дэвр скосил на меня глаза с высоты своего роста, и я спохватилась, судорожно вспоминая, какой способ выражения почтительности перед иностранным сувереном будет уместнее всего.

– Эй, красавица, а ты чего вдруг загнулась? Живот скрутило? – хохотнул он.

Я резко выпрямилась, кляня себя за то, что не удосужилась узнать, как обращаться к кайарахи.

– Господин Чёрный Вепрь…

– Рид, – весело оскалился дэвр. – А ливерансы эти твои мне ни к чему. Да и другим в Дэврети тоже.

– Господин Риедарс, – возразила я. – Вообще-то, именно им меня и попросили обучить ваших подданных. Тесса Аурелия Минци, к вашим услугам.

– О как, – почесал дэвр щетину. – Так это ты, малюточка, моих балбесов учить вашим премудростям будешь?

Я не нашлась, что ответить, благо резко сгустившаяся ночь скрыла моё ошеломлённое лицо. Да, говорили, конечно, что дэвры очень просты в общении, но чтобы настолько… «Ты»? «Малюточка»?!.. А «балбесы» – это, вероятно, сыновья самого Чёрного Вепря?

Культурная пропасть внезапно оказалась настолько велика, что я сочла разумным просто промолчать.

– Аурелия… – задумчиво произнёс кайарахи. – «Золотая». Хорошее у тебя имя, красавица. Дэвры любят золото.

Больше ничего не сказав, Чёрный Вепрь гулко затопал к капитанской рубке. У меня же, удивлённой этим необычным знакомством, ещё долго стояла перед глазами белозубая улыбка и яркие глаза дэвра, одно имя которого месяц назад наводило ужас на всю Вельтарингию. Ничего больше я, к сожалению, рассмотреть не успела.

* * *

На следующий день зарядили дожди и сопровождали они нас почти всю неделю плавания. Подарок Анны-Кристины установили в малом салоне и теперь днём его терзали девочки под моим присмотром. После знакомства с дэвром я в очередной раз перечеркала наброски будущих уроков и углубилась в записи отца и деда. Нет, рассказывать этим диким мальчикам, кто в какой последовательности должен заходить в дом и с кем первым здороваться, пока рано. Начать придётся с настолько очевидных тем, что и подумать страшно.

Такие выводы я сделала, исподтишка наблюдая за кайарахи во время приёмов пищи. Тут точно не до десертных вилок или щипчиков для омара. Для начала нужно хотя бы приучить мальчиков к мысли, что далеко не всё можно есть руками… Салфетки. Гигиена за столом. Вероятно, и гигиена в целом… О боги милосердные, он что, рыгнул сейчас? Судя по округлившимся от ужаса глазам Фионы, да.

Однозначно, каллиграфия и искусство ведения переписки (романтической в том числе) тоже подождут. Хорошо бы они вообще умели писать. Или хотя бы читать.

И как за два месяца обучить их искусству «маленькой беседы», когда даже Чёрный Вепрь «тыкает» всем без разбора?

Сам дэвр, несмотря на проливные дожди, часами напролёт немилосердно гонял на нижней палубе кадетов. Граф Тобрук, кажется, крепко его зауважал. Мужчины не вылезали из курительной комнаты, обсуждая политику. Дамы в малом салоне вяло перекидывались в бридж.

– Боги милосердные, это больше невыносимо! Тавела, деточка, тебе действительно медведь на ухо наступил! – не выдержала в один вечер Имельда. – Леди Анна-Кристина, вы уж меня простите, но когда природа чем-то обделила, тут уж ничего не попишешь! Этот ребёнок и музыка не совместимы! Тессе Аурелии, конечно, терпения не занимать, она и медведя танцевать научит, но пожалейте остальных!

– Госпожа Имельда, боюсь, вы правы, – со вздохом признала Анна-Ка. – Причём тесса сама неоднократно указывала мне на то, что девочке стоит развивать другие таланты. Признаюсь честно, я никогда прежде не присутствовала на их музыкальных занятиях. Но теперь вижу…