— Окажете ли вы мне честь, госпожа учительница, прогуляться со мной сегодня в парке? — спросил Дарий, не сводя восхищенного взгляда с Электы.

Щеки красавицы подернулись легким румянцем. Польщенная вниманием маэстро, она постаралась быстро взять себя в руки и ответила вежливым кивком.

Спустя час они прогуливались в парке на берегу озера и разговаривали. Дарий не мог поверить в то, что перед ним та самая мифическая девушка: красивая, молодая, образованная и скромная. Дарию казалось, что Электа сможет поддержать разговор на любую тему. Он был очарован.

— Знаешь, — говорила Электа, — когда нам сказали, что приедут музыканты, я подумала, что это будут очень гордые, надменные мастера. Обычно они такие. И я весьма удивилась, когда на сцену вышли вы с господином Лансени. Оба молодые и стройные, — Электа издала смущенный смешок. — Чаще всего ученики не очень внимательны к искусству, но вас они слушали затаив дыхание. Особенно девушки.

Они проговорили несколько часов, не заметив, как наступил вечер. Дарий проводил Электу домой. Лицо и волосы девушки освещало закатное солнце, казалось, что его лучи теряются в темных густых локонах. Взяв с Электы обещание увидеться снова, окрыленный Дарий вернулся в гостиницу.

По дороге в свой номер он заглянул в комнату Дожа. Тот на удивление был там.

— Дож, ты не поверишь, но я нашел ее!

— Кого это? — Дож оторвался от чтения газеты.

— Девушку, которой не существует! — радостный Дарий впорхнул в номер и прямо в плаще плюхнулся в кресло, обратив мечтательный взор в потолок.

Дож слушал очень внимательно и молча, со снисходительным выражением лица, с каким взрослые слушают рассказ наивного ребенка.

— Она необыкновенная, — вздохнул Дарий. — Такая умная! Просто находка. Представляешь, любит цветы какие-то необычные, как же их?.. Крокусы. Ты когда-нибудь видел такие?

— Да, — кисло отвечал Дож, — цветут весной. Маленькие, вроде подснежников, голубые, сиреневые, желтые…

— Сиреневые! Она любит сиреневые! Вот все женщины любят розы, а Электа любит эти скромные подснежники! Представляешь?

— Угу.

— Знаешь, что я думаю? Раз она так любит эти крокусы, я найду их для нее.

— Но сейчас осень, — заметил Дож, однако Дарий его уже не слышал. Он закрыл глаза и погрузился в собственные мысли, мечтательно запрокинув голову.

***

Вскоре для музыкантов подготовили концертный зал и сделали афиши. Вечерами после репетиций Дарий пропадал с Электой. Накануне концерта он познакомил ее с Дожем. Тот был крайне любезен и даже одарил девушку парой изысканных комплиментов, отчего Дарий почувствовал себя самым настоящим счастливчиком: его лучший друг и любимая девушка поладили. О чем еще он мог мечтать? Достать крокусы ему не удалось, но хозяин оранжереи сказал, что существует осенний сорт этих цветов и через некоторое время они у него появятся.

Все складывалось замечательно, но настало время покидать Серпент. Они и так сильно задержались на острове, и в другие города архипелага уже успели дойти письма с афишами от музыкантов. Там их давно ждали и подготовили для них залы и апартаменты. Уезжая, Дарий дал обещание Электе вернуться сразу после завершения гастролей.

В разлуке он сильно скучал по девушке, а привязанность к ней только усилилась, несмотря на расстояние. Своими размышлениями он часто делился с другом. Дож отличался умением слушать, однако после каждого монолога Дария об Электе становился все задумчивее.

Вернувшись в Серпент, Дарий первым делом навестил хозяина оранжереи, а после — лавку ювелира.

Стояла та особенная осенняя пора, какая бывает в середине октября, когда дни еще согревают остров теплом, а ночи сковывают его первыми морозами. Дарий надел свое любимое темно-синее пальто и бордовый шелковый шарф, что подарила ему Электа в день, когда они с Дожем уезжали.