Виктор задумался. Да, подумал он, наверняка на Земле найдутся те, кто заплатят целое состояние за одни только доказательства существования Пакемо. Но как тех людей найти? Лагош сказал, что обратного пути не будет, и эта мысль вдруг вызвала у Виктора немую тоску.

– Может, и есть возможность так сделать. Да только назад я вернуться не могу, Грокотух.

– А мы найти того чародея и уговорить его на сделку. А? Что сказать на это, Викферт?

– Ну, предположим, я согласен. С чего нужно начать? Мы все еще находимся в глухом лесу и увидим признаки цивилизации только через несколько суток. К тому же ты и понятия не имеешь, с кем я тогда столкнулся. Может, это не колдун был, а кто-то другой. Он наверняка может менять внешность. И еще – его костюм и весь облик чересчур мало походили на одежду и стиль вашего мира. Скорее всего, он был землянином.

Караванщик отрицательно покачал головой:

– Говорить же, я точно слышать это имя раньше. Очень знакомое. Когда добраться до Авельон, я все узнать. Все-все-все. Ладно, возвращаться к костру и ужинать, скоро мы отправляться в путь.

Бархатистый бас Грокотуха успокаивал и настраивал на добрый лад. Виктор улыбнулся и, кивнув, вернулся к «Орлам», откуда уже доносился манящий аромат овощного рагу с мясом: кто-то из наемников недавно подстрелил оленя. «Орлы», казалось, не желали оставлять от дичи ни косточки. Особо бесстрашные воины обгладывали копыта или соскабливали остатки сырого мяса с внутренней стороны шкур. Виктору повезло. Йормлинг приберег для него сочную вырезку, и такой жест доброты на фоне общего веселья показался пока еще не до конца освоившемуся здесь иномирцу верхом гостеприимства. Этот мир все больше и больше казался Виктору приветливым и безопасным, но рассказы о жутких болотниках и живописное обмундирование наемников немного сбивали спесь. Под конец ужина несколько «Орлов» все-таки скинули с себя доспехи и клинки, после чего разделились на две команды по четыре человека и устроили неподалеку от костра показательный бой «стенка на стенку». Сперва Виктор решил, что в стане людей возник какой-то конфликт, но после выяснилось, что такие кулачные драки эти ребята устраивали ежедневно. Гогот драчунов и подбадривание товарищей говорили о том, что и зрителям и бойцам это действо приносило массу удовольствия. Однако Йормлинг стоял в стороне и все время как-то косо поглядывал на Виктора, не особо обращая внимания на зрелищный бой, из которого никто без синяков и кровоподтеков не выходил.

Когда настала пора трогаться в путь, обе команды обменялись крепкими объятиями и, вновь натянув на свои потные разгоряченные тела доспехи, расселись по лошадям. Виктор помог «Орлам» собраться, после чего вернулся на головную повозку и уселся рядом с возницей. Но вместо караванщика поводья держал один из подсобных пепельников. На вопрос: «Где командир?» – этот серокожий ответил, что Грокотух прилег отдохнуть и в эту ночь вести караван не будет.

Виктор решил, что несколько часов в молчании помогут ему лучше сконцентрироваться на задании – ведь ему еще нужно охранять караван. Усевшись поудобнее, Виктор стал внимательно разглядывать каждый кустик, каждое деревце, мимо которого проезжала повозка, и не заметил, как вдруг весь этот лесной калейдоскоп, наполненный стрекотанием сверчков, уханьем сов и волчьим воем, утянул его в глубокий сон.

Внеплановая передышка оказался очень недолгой. Медленно бредущий по узкой лесной тропе караван поджидала тщательно подготовленная засада.

Лицо Виктора обдало чем-то теплым и вязким, и глаза залила странная маслянистая жидкость. Сон моментально улетучился, во многом благодаря тому что вокруг все шумели и галдели, повсюду слышался лязг металла и грозные боевые кличи. Как можно скорее стерев с себя что-то липкое и неприятное, Виктор понял, что это была черная как ночь кровь того пепельника, что сидел рядом и вел караван через лес. Сам же погонщик откинулся назад, закатив глаза: его шея была насквозь пробита толстой стрелой с ужасающим раздвоенным наконечником, будто кучера поразила не стрела, а короткое метательное копье. Но яркое густое оперение однозначно указывало на тип снаряда. Кто бы ни был стрелком, собственной силой и мощностью лука этот парень мог гордиться.