Отужинали рыбацкой ухой, для которой Светлан надергал лещей из прозрачной воды, а Лора собрала подходящих кореньев и душистых трав, произраставших вокруг в обилии. Супец вышел классный, но Агру больше устроила сырая рыба. А наевшись, кошка тотчас завалилась спать, наверстывая упущенное.

Потом неугомонная силачка увлекла Изабель купаться – при том, что вода вовсе не была теплой. И даже подбила аристократку на наготу, мотивируя, что монахов, как и врачей, можно не стыдиться. Картинка получилась редкостной – хоть сейчас на полотно. (Или, еще лучше, на пленку… если б удалось ее доставить сюда.) Две эти красотки, словно подобранные по контрасту, даже мертвого могли поднять с одра.

Пока девицы сохли, завернувшись в просторные юбки, Светлан тоже окунулся, заодно простирнув рясу. Затем примкнул к подружкам, улегшись на еловое ложе рядом с костром. Сухие ветви тихо потрескивали, превращаясь в головешки, над пламенем вился бледный дым, возносясь к звездам, – хорошо!.. И две прекрасные девы, лопатками привалившиеся к Агре, разлегшейся прямо на песке, а ступни гревшие о мужчину, точно о второго зверя.

– Настало время вечерней проповеди, дщери мои, – заговорил монах умиротворенно. – Ибо обращаться к Господу лучше, когда не отвлекает ни голод, ни заботы, а спешить некуда.

– Тогда уж ночной, – поправила Лора, щурясь на огонь. – Что, поп, еще не натрепался за день?

– Нет пророка в отечестве своем, – усмехнулся он. – Имею в виду близких.

– Да потому что знают как облупленного!

– И оттого не боятся, – заключил Светлан. – Ибо поклонения не бывает без страха. Но перед чужими из образа лучше не выходить.

– А к кому вы относите меня? – спросила Изабель.

– Ну, если судить по тому, что ты доселе адресуешься ко мне на «вы»… С другой стороны, моя куколка, тебе не стыдно раскрываться предо мной… э-э… душой, а это признак доверия. Доверие же рождает отклик – посему мне тоже не хочется строить перед тобой невесть кого. Прими уж, какой есть.

– Да она готова показать тебе не только душу, – хмыкнула Лора. – Вот если б ты еще был настоящим самцом…

– Хочешь сказать: если б я был только самцом? – поправил он. – Милая, делай поправку на свою силу, когда учишь дразнить мужчин. Что годится тебе, для нормальной девушки может обернуться насилием. Пока не научится оценивать ситуацию…

– Риск должен быть оправдан, да?

– Именно. И лучше готовить отход загодя. А то, бывает, вспоминают о нем слишком поздно.

– Все это, возможно, верно, – сказала Лора. – В теории. Но где ты видел предусмотрительных девиц? Понятно, я не говорю о расчетливых суках, торгующих своим мясом.

– Что ж, тогда лучше смириться с неизбежностью эксцессов…

– Или научиться драться!

– А много ты знаешь девиц, достаточно упорных для этого? Не-ет, без смирения тут не обойтись.

– Еще можно молиться, – фыркнула она. – Верно, святой отец? И лучше – тебе. Потому как на бога надеяться… Кстати, твоя новая жертва уже в отключке.

– «Ученица» – хотела ты сказать? – улыбнулся Светлан.

Изабель и впрямь заснула, уткнувшись щекой в шелковистый мех кобрис. Из-под пышной юбки, вполне заменившей одеяло, виднелись лишь нежные плечи да изысканные ступни, трогательно скрещенные… то есть, если не считать головы, утонувшей в смоляных локонах. Похоже, под защитой такой троицы принцессе отлично спалось даже на открытом воздухе. А для кого тогда строили шалаш?

– Думаешь, из нее что-то выйдет? – спросила Лора.

– Материал вроде подходящий, – пожал он плечами. – Да и возраст. Но вот чье влияние окажется сильней… Если бы я ошивался рядом все время или ее приняли под крыло наши ведьмы – тогда б Бэлла никуда не делась.