– Господин, чего мне высиживать, может, я постираю пока?

– Стирай, – холодно согласился генерал. Он стал уже думать, что зря вырядился. И решил снять колет. Остался в одной рубахе и продолжил разглядывать скатерть. А ещё через полчаса понял, что его уже никуда не позовут. Но на Оливию он не злился. Нет, генерал знал, что позвать его на совет была её идея, а вот не позвать…

«Вряд ли принцесса передумала сама, видно, кто-то из сановников её отговорил. Не захотели местные господа слушать чужака на совете. Тем более того самого чужака, что вместо них вызволял принцессу из плена. Им тут чужие рыцари-герои не нужны».

– Гюнтер, – позвал он слугу, решив послать того на кухню за едой.

– Да, господин, – тот появился в дверях с мокрой рубахой.

Но Волков вдруг подумал, что уже не хочет ужин с кухни Её Высочества. И сказал слуге:

– Как закончишь, перетряхни перину как следует, затхлая она, потом на кухню сходи, поешь.

– Конечно, господин, – отозвался Гюнтер.

– Господа, – теперь он обратился к фон Готту и Кляйберу, – давайте проедемся, поглядим, где Брюнхвальд разбил лагерь. Карету, видно, уже распрягли, так верхом поедем. Фон Готт, кони не осёдланы?

– Сейчас всё сделаем, сеньор, – обещал ему оруженосец. Волков заметил, что эта обычная работа оруженосцу нравилась больше, чем охрана Её Высочества.

***

Они ненадолго выехали за город, узнали, где отряд встал лагерем, и нашли его. Волков поговорил с Брюнхвальдом, и того интересовал лишь один вопрос:

– Сколько здесь стоять будем, лагерь надолго ставить?

– Не знаю… – отвечал генерал, размышляя. – Отдохнём немного, дальше дорога всё в гору будет до самого перевала; недельку постоим, купите хорошего овса, лошадей откормим, а я сам подлечусь немного. Что-то последние дни чувствую себя нехорошо, от жары, видно.

Да, людям нужен был небольшой отдых, и лошадей надобно было откормить перед тяжёлой дорогой, вот только была ещё одна причина этой недельной задержки. Честно говоря, генерал хотел… ещё побыть с принцессой хоть несколько дней. Он это скрывал, не хотел признаваться даже себе, но эта женщина ему и вправду нравилась.

Вот только тут, в Швацце, он уже не был уверен в её благосклонности. Одно дело найти расположение женщины в сложном и опасном пути, после пережитых ею ужасов, когда она просто по естеству женскому будет искать силу и защиту, и совсем другое дело здесь, в её замке. Может, тут у неё и фаворит имеется. Отчего же нет? Она ещё полна сил, да и хороша собой, такой женщине ещё надобно внимание мужчин. Отчего же тогда ей не иметь фаворита? Вот и приглашение на совет сначала было дано, а потом как бы и отозвано, причём в невежливой форме. Кто-то не пожелал его видеть на совете. В общем, он и сам не знал, насколько тут задержится, и поэтому повторил:

– Да, может, недельку постоим, – и добавил, вспомнив про дело с приглашением на совет: – А погонят, так уйдём.

– Друг мой, вам действительно нужно отдохнуть, – вдруг говорит Брюнхвальд, – и неделя – то мало. Нужно? Так отдыхайте месяц, уж сильно вы потрепались за последние недели. Если надо будет, я и без вас отряд домой отведу. А вы отлежитесь здесь, на вине, фазанах и фруктах. Вам нужен отдых. Я же вижу.

– Видите? – Волков косится на товарища и спрашивает саркастически: – А вы случайно не лекарь, господин полковник?

– Да тут и лекарем быть не нужно, чтобы видеть, как вы устали, – говорит Брюнхвальд. – И не только я вижу, младшие чины тоже вашу бледность замечали. Уже разговоры пошли, что колдуны на вас хворь наслали. Многие не думали, что вы до Швацца дойдёте.