На том мосту легко разъезжались две самые большие подводы. Он был каменный, опоры под ним были мощны, посему мост легко выдержал бы любые пушки. Оба въезда на мост закрывали приворотные башни, которые в любой момент могли бы закрыть проезд через реку. Правда, гарнизонов в этих башнях не было. А были лишь упитанные чиновники с парой стражников, что собирали мостовый сбор с телег и прочих проезжих. Волков, глядя на нескончаемый поток подвод больших и малых, даже и представлять не брался, сколько за день эти чиновники собирали тут денег. Уж если у Тельвисов при их не очень богатой дороге были сундуки полны серебра, то у маркграфов Винцлау сундуки должны ломиться от золота. Он был в этом уверен.

– Скорей бы уже, – одними губами говорила принцесса Оливия, выглядывая в окно кареты. И потом, поворачиваясь к генералу, добавляла: – Как я хочу увидеть своих девочек!

Он понимающе кивал ей и мокрым платком вытирал себе грудь и лицо. А потом клал его на левую ключицу. Ему казалось, что от влаги платка ему легче. Мильке с кавалеристами остановил движение подвод и телег через мост и дал возможность пройти по нему отряду, каретам, пушкам и обозу. Чиновники, узнав, что через мост едет сама маркграфиня, – видно, Мильке им сказал, – выбежали из тени навесов ей кланяться. А за ними стали кланяться все возницы, что ждали своей очереди проезда по мосту. И когда карета с Её Высочеством перебралась через мост, её и там люди встречали поклонами. Любимая сеньора возвращалась домой. И маркграфиня, помахивая рукой из кареты людям, улыбалась.

Швацц.

Сразу после моста, едва карета въехала на небольшую возвышенность, так он и появился. Даже издали было понятно, что город не мал. И стены его впечатляли и высотой, и строгостью углов. Башни высокие и крепкие, такие ставят не просто так, такие башни ставят под артиллерию. И весь он был окутан зелёными облаками садов. И пока к нему ехали, так вокруг не было и клочка земли, что не был бы засажен виноградом или фруктовым каким деревом, и даже небольшие рощицы оливы, и те тут встречались, хотя казалось, что для них это слишком серверный край. А ещё были здесь мельницы повсеместно, и ветряные, и на водном колесе у ручьёв и заводей виднелись. Край был богат, несомненно.

«Винцлау побогаче Ланна будет, – замечает себе генерал. – А уж про Ребенрее и говорить нечего». А ещё он увидел тут дороги. Кладка на них старая. Но генерал знал, что эти дороги, хоть и делались они тысячу лет назад, одинаково хороши и зимой, и летом.

Он не отрывал глаз от всего, мимо чего проезжал, думая, что бы у себя, в своей земле из увиденного использовать, а маркграфиня ему и говорит:

– Барон, дорогой, нет уже мочи терпеть, теперь давайте поедем вперёд с малым отрядом, ваши люди с этими пушками ещё до вечера шагать будут. А мы можем в карете с кавалеристами вашими уже через час у меня дома быть.

И сказала она это с просьбой в голосе, едва ли не с мольбой. Он знал, что хочет мать быстрее увидеть своих детей, да и самому ему, признаться, надоело сидеть в деревянном коробе в полуденной духоте да в дорожной пыли. Ему уже который день хотелось принять ванну. И он, подумав, что тут-то, почитай в её столице, принцессе точно ничего угрожать не может, оставил отряд на попечение Карла Брюнхвальда и согласился поехать вперёд.

И как въехали в город, генерал стал удивляться.

Швацц оказался город старый, стоящий на холмах, узкие улицы вели то вверх, то вниз, часто были извилисты. Во многих местах брусчатка просела, а иной раз из неё и камни побрали для каких-то нужд. Карету трясло. И много было в нем ручьёв, и устья ручьёв были забросаны хламом и камнями. Через те ручьи стояли плохие мостки. И дома не были белены. Уж разве бургомистр Вильбурга допустил бы такое? Хотя вывески… О, какие тут были красивые вывески. Произведения искусства истинные. Даже над кривой дверью затрапезной пивной, и над той висел отлично прорисованный большой и толстый монах, держащий в руке кружку пива, а под ним была надпись «Пивных дел мастер Шульц». Хороши были также кованные ограды, ковали их мастера. Розы выковывали, лилии. Хороши были и храмы, тут он ничего сказать не мог, красиво так красиво. Ратуша его впечатлила, была она сотворена большими зодчими. А ещё женщины были очень хорошо одеты, платья у них как раз под жару были – лёгкие, из тонких материй, а вовсе не из того толстого сукна, что делали платья на севере, эти платья даже вид имели какой-то легкомысленный, призывный, что ли, но вот сам город… Нет, Швацц ему не показался.