– Ваше Высочество, вам нужно быть осторожной, вам не следует выходить наверх, любой арбалетчик-злодей может поранить или убить вас.

– Я была осторожна, барон. Я выглядывала из-за зубцов, да и не до меня было злодеям-арбалетчикам, они вас погубить желали, – отвечала принцесса. И тут же спросила с испугом: – Как вы себя чувствуете? У вас кровь на лице! Я видела, что оружие врагов добиралось до вас. Вы ранены, барон?

Волков начал ощупывать лицо и вытирать почти засохшую кровь рукою.

– Благодарю вас за участие, принцесса. Ничего. Бывало и хуже, – он потихоньку приходил в себя, но всё ещё изнывал от жары, да и, признаться, бок, в который угодила пика алебарды, болел изрядно. – Доспех у меня хороший.

– Да, хороший, – замечает маркграфиня, – узор на нём великолепен, и… Вот я вижу на плече вашем скрещённые ключи, то знак престола Петра, ключника Господа нашего. А ещё архангелы с трубами…

– Этот доспех подарил мне архиепископ Ланна. Он с его плеча, – не без гордости заметил Волков.

– Ах вот как? Вы знакомы не только с курфюрстом Ребенрее, вы знакомы ещё и с курфюрстом Ланна? – удивилась принцесса.

Волков – к чему тут слова – только поклонился в ответ.

– Вы весь взмокли, я видела, схватка была тяжела… Вот, – женщина второй раз протянула ему флягу с вином, – прошу вас, выпейте вина, я знаю, вам там было очень жарко.

– Знаете? – удивился генерал, принимая флягу.

– Конечно, я всё видела… Вы дрались прямо на краю пламени, почти в огне, как лев против десятка гиен, – она прикоснулась к фляге, которую генерал держал в руке. – Прошу вас, пейте же.

«Она знает про львов и гиен? Видно, начиталась рыцарских романов про походы в Святую землю!».

Тем не менее он с огромным удовольствием припал к фляге и сделал несколько глотков. Он выпил бы сейчас и половину вина, что содержал сосуд, но в башне были и другие люди, а среди них и женщина, принцесса. Волков закрыл и передал ей флягу.

– Благодарю вас, Ваше Высочество.

И тут оруженосец наконец разобрался с его шлемом; он протянул генералу наконечник болта и сказал:

– Вот, попортил забрало. Ремонтировать придётся.

Волков взял у него наконечник и, почти не поглядев на него, отбросил острый кусочек железа, потом взял у оруженосца шлем и осмотрел его, с усилием опустил и потом поднял забрало.

«Да, придётся ремонтировать. Сколько будет стоить ремонт? Отремонтируют ли так, чтобы сохранился узор? Бог его знает… Попробуй ещё мастера хорошего сыскать».

Маркграфиня, кажется, собиралась ему ещё что-то сказать, но он заговорил сам:

– Хенрик, я там внизу где-то бросил свой меч, найдите его.

– Да, генерал, – обещал оруженосец.

– И не забудьте зарядить пистолеты, – напомнил ему Волков и начал подниматься наверх.

– Конечно, генерал.

Маркграфиня подумала пойти за Волковым наверх, но он, замерев на ступенях, остановил её жестом:

– Ваше Высочество, курфюрст Ребенрее прислал меня сюда, чтобы я нашёл и освободил вас. Как вы думаете, что мне скажет мой сеньор, если вас при этом ранят или убьют?

Она ничего ему не ответила, и он с лёгким поклоном продолжил:

– Благодарю вас за понимание, Ваше Высочество.

Барон надел подшлемник и шлем и, не закрепив и не опуская забрала, продолжил подъём на верхнюю площадку.

Генерал поднимается наверх, а там, у одного из северных зубцов башни, притаился Кляйбер. Он наблюдает за тем, как дворня и солдаты тушат пожар. Кавалерист присел на колено, выглядывает из-за стены, на его лице интерес: потушат – не потушат? А внизу и вправду большая суета, сено уже догорает, сложенные в поленницы дрова растащили, они валяются повсюду, дым, дым застилает весь двор, а люди с вёдрами бегают через весь балкон второго этажа, носят от колодца вёдра с водой, льют на полыхающий навес для дров и уже загоревшуюся лестницу, что ведёт на балконы.