А пока… Привычная асана и вхождение в медитацию. Чтобы заставить источник впитать в себя тьму, надо максимально опустошить себя.

– Птичка… Птичка… Шанкра… Снова птичка… Жопа Шанкры…

Я раз за разом творю иллюзии. Всякая мелочь: пауки, черви, мыши, птицы появляются в комнате, чтобы тут же исчезнуть и замениться новыми мороками. Через полчаса я уже насквозь мокрый от пота. Тошнит так, что я даже прерываю медитацию и на неверных ногах плетусь в ванную комнату, чтобы выблевать весь обед.

Снова мороки. Снова позывы на рвоту, но в желудке не осталось ничего кроме желчи.

А потом тьма наконец отвечает. Да так, что меня выкидывает из асаны и я лечу на пол, на четвереньки. Вены на руках вздуваются, будто по ним ползают тысячи червей. Это ощущение прокатывается по всему телу. Краем глаза замечаю свое отражение в зеркальной дверце шкафа: сейчас мои глаза тоже полны тьмы. Источник словно превращается в голодный рот, жадно впитывающий тьму Карха.

Каналы напряжены и вибрируют. В какой-то момент я думаю, что тело не выдержит такого напряжения.

Не так я хотел… Источники одарённых в этом мире заряжаются светлым эфиром. Но то, что происходит внутри моего тела сейчас, – не синтез светлого эфира и тьмы Карха. Это самый настоящий захват. Руки и ноги неконтролируемо дёргаются, пальцы складываются в неизвестные мне магические пассы – словно то, что сейчас во мне находится, приноравливается к новому телу.

А потом… всё потихоньку успокаивается.

Я сажусь спиной к кровати и откидываю на её край голову. По вискам струится пот.

Получилось? Закрываю глаза и обращаюсь к источнику. Теперь он полон тьмы. Она полностью заменила эфир. Я хмыкаю и плету морок: змею. Удерживаю иллюзию в течение целой минуты. Змейка маленькая, всего в два пальца длиной. Но она наконец-то отражается в зеркале. И я надеюсь, что это только начало.

Да, перенапряжение каналов никуда не делось. Значит, любой всплеск адреналина грозит неконтролируемым выбросом и слётом с катух. Но есть надежда со временем расширить систему каналов.

Надо принять душ. Тошнота всё ещё не отпускает. Приходится сделать ряд упражнений на расслабление и улучшение кровоснабжения. Потихоньку становится лучше.

Остаток вечера проходит по накатанной: приглашение на ужин, равнодушие графа, моё лёгкое возбуждение при виде его жены и зарядка на ночь.

Но день на этом не заканчивается. Час спустя ко мне заявляются ожидаемые гости.

Самое время проверить, что я там сегодня намагичил…

Братья Хатуровы вламываются ко мне без стеснения и сразу прутся к кровати.

Я стою за шторой, наблюдаю, как кабан упирает руки в бока, принимая горделивую хозяйскую позу.

– Ну чё, козёл, уснуть успел? – спрашивает он кучу шмоток под одеялом, сложенных в подобие человеческой фигуры. – Стаскивайте его! – командует братьям.

Ага, щас.

Вылетаю из-за шторы и резко бью Толика ногой в крестец. Он с воем валится ничком на кровать. Да, неприятно. А что делать…

Даже в этом теле я быстрее всех троих, вместе взятых. Заряжаю в ухо не сообразившему отпрыгнуть Петьке – несильно, следы мне не нужны. Он хватается за голову, оседает на пол, тоненько скулит. Поворачиваюсь к третьему.

Этот ситуацию оценил. Бежать не попытался. Явно понял, что смысла нет. Стоит, стиснув зубы, ждёт. Смотрит в упор, это ж надо.

Да не бью я таких мальков, пацан.

– Затихли все! – приказываю вполголоса.

Петька слушается мгновенно. Кабанчику с молчанием трудно, но вой делается глухим – видно, прикусил одеяло, чтобы не орать.

– Теперь слушаем. Вы мне нахрен не нужны, но вдруг я сюда вернусь. Будете такими же ублюдками – увидите не только червяков в тарелках. Мне больше скрывать нечего. А если вдруг…