Скорее всего, у зверя есть умение очарования или ментального подавления. Я отказался стать его едой, в ответ он попытался меня очаровать, чтобы полакомиться тёмным эфиром. И вот результат – магический откат у обоих.

Будучи инквизитором, при ментальном воздействии я ощущал лишь лёгкую щекотку в голове. Такое вот предупреждение, что в мозг лезут чужие лапы. Но Ник Каменский ни разу не менталист и не маг высокого уровня. Поэтому то, что должно было стать щекоткой, в его мозгу трансформировалось в натуральный взрыв.

Меня подавлять-очаровывать? Меня?! Догоню и хвост на унитазный ёршик пущу!

Зверя я всё ещё чувствую: слабый ментальный отклик где-то в темноте парка. Теперь я точно отыщу его. Там и посмотрим, кто, с кем и в какой симбиоз войдёт. Понятно, что в теле юного князя лучше в гнездо тварей не соваться, но если не пойти сейчас, думаю, к утру связь пропадёт.

Придётся идти.

Приняв решение, осторожно крадусь по парку особняка от дерева к дереву, играю сам с собой в ассасина. Парк здоровенный, дорожки ухоженные. На фонарях граф Хатуров точно не экономит: местами светло как днём, и фонари непривычные. Не огонь, не магия… Что?

«Электричество», – сам собой приходит ответ.

К тому же тут есть собаки. И наверняка – охрана.

Зато если кот не соврал и за кормёжку согласен защищать такого слабака, как я сейчас, – мне это очень пригодится. К тому же он вряд ли он оставит меня в покое. Судя по всему, без моего эфира воплотиться в свой реальный облик зверь не может. Надолго ли ему хватит выпитого? И могу ли я вообще делиться с ним тьмой в обмен на тот самый «симбиоз»?

След зверя тянется за пределы территории поместья. Но чем ближе кованая ограда, тем сильнее сопротивление магии. Понимаю это не сразу, только когда неожиданно для себя падаю и утыкаюсь лицом в траву, внезапно чуть не блеванув.

Ясно. Граф не только на фонари не жлобился, а и на охранную магию вокруг имения денег отвалил. С моими нынешними силёнками я отсюда не выберусь – скорее заработаю магический удар и сдохну под каким-нибудь розовым кустом.

С трудом поднимаюсь. Магический удар охранки настолько силён, что я едва стою. Точнее не я, Никита Каменский. Никак не привыкну к тому, что настолько слаб.

Надо вернуться в дом. Встречать новый день желательно отдохнувшим и выспавшимся. Кто знает, что ждёт меня утром.

Я просыпаюсь от вопящей где-то под ухом музыки. Дикий голос, едва ли не речитатив, варварские барабаны, неразборчивые слова.

Рефлекторно хватаю какую-то плоскую коробку на тумбе у кровати, провожу по ней пальцем.

Нет, не так.

Хватаю смартфон и выключаю будильник, рингтон которого – песня группы Crappy cockroaches. «Дерьмовые тараканы» в переводе с британского языка.

Открываю глаза. Пялюсь на потолочную плитку. Позволяю себе скрипнуть зубами.

Ну здравствуй, память Никиты Каменского! Единственного наследника рода, слабого мага иллюзий, обожающего рэп и музыкальную группу с таким потрясающе подходящим названием. И этот самый рэп – наименьшая из моих неприятностей.

Потому что я тут же вспоминаю, что есть и кое-что ещё. Князь Каменский не просто умер, как сказала горничная. Поместье Каменских сгорело дотла вместе со своим хозяином. А вместо наследства он оставил жене и сыну лишь кучу долгов. Всё имущество оказалось либо проданным, либо заложенным. И барон, который женился на вдове князя, честно пытался расплатиться с кредиторами.

Да вот… не потянул масштабов.

Но проблема не в смерти князя. Какое мне, собственно, дело до чужого человека? Проблема в том, что под гипнотическим воздействием не лгут. А человек – животное стадное. Слухи в стаде распространяются быстро. Но Танечка про пожар в поместье князя Каменского просто не знает. Значит, информация как минимум недоступна простым смертным, а как максимум – засекречена. Почему?