Он так и сказал: «думающих мозгах», как будто у кого-то мозг способен не думать!

– … Поэтому выбор может пасть на любого из здесь сидящих. Для этого мы с вами проводим сегодня предварительный тест, часть из которого вы только что выполнили. А теперь переодевайтесь на физкультуру.

С этими словами он быстрым шагом вышел из зала, прихватив работы.

Никто не тронулся с места, всех словно придавило к стульям.

– Что он сказал? Любой может стать выпускником?! – раздался тонкий голос Лизы. – А если мы не хотим?

Вслед за этим разразился рев: Викусик, кто же еще. Я обернулась, не зная, что сказать. Если «думающий мозг» можно представить как механизм, то в моей голове сейчас бешено крутились шестеренки, от них летели искры. Викусику с Лизой десять лет, Олежке и Ваньке – одиннадцать. Какие они выпускники? Да и остальные… Мне скоро тринадцать, как и Славке, но я бы сейчас тоже с удовольствием заревела, вцепившись в сестру, если бы она у меня была. А еще лучше – в брата, если бы он был поблизости. Теперь он уже вырос и, конечно, не допустил бы, чтобы нас разлучили.

– Вика, подожди, не плачь, – пыталась успокоить Викусика Лялька, гладя по рыжим кудряшкам.

Но Викусик отчаянно рыдала, обняв за шею Лизу. Да и у Лизы уже катились слезы из глаз. – Мы, наверное, неправильно все поняли…

Похоже, Ляльке и самой хотелось в это верить.

– Ляля права, – решительно поднялся сидящий рядом с ней Виталик. – Это надо выяснить. Я сейчас пойду к нему и потребую рассказать толком.

Ни на кого не глядя, Виталик размашисто зашагал к двери и исчез в коридоре. Вот это да! Виталик, конечно, самый взрослый, самый умный, но чтоб вот так разговаривать один на один с юниор-полицейским…

Я выскочила на середину зала.

– Народ, а мы что, будем сидеть тут и ждать, пока его там расплющат?

– Вообще-то орлан сказал: переодеваться на физкультуру, – возразил Славка. Вот уж не ожидала от него!

– Кто-нибудь хочет со мной? – Я поняла, что начинаю закипать.

– Я хочу.

Ляля перестала гладить Викусика и поднялась со стула, поправляя юбочку:

– Пошли, Насекомое.

Мы пустились бегом к кабинету директора – обычно орлан располагается там, когда приходит. У входа мы остановились, переводя дыхание и глядя друг на друга. Потом Ляля приникла ухом к двери, я последовала ее примеру.

В кабинете стояла тишина. Ляля осторожно потянула за створку заглядывая в щель. Потом резко рванула дверь на себя.

Внутри было пусто. Где же все?

– Может, они уже в спортзале? – растерянно предположила я.

Ляля покачала головой. Подумала и бросилась в спальню. Я – за ней. Оглянуться не успела, как Ляля вспрыгнула на подоконник.

– Смотри, – показала она вниз.

Я подошла. На спортплощадке, на краю поломанного бревна, сидели Виталик и юниор-полицейский и разговаривали. Вроде было не похоже, что Виталику грозит что-то ужасное, полицейский выглядел скорее дружелюбно. Казалось – болтают, как приятели. Или как старший брат с младшим. Вполне мирная картина. Даже синица сидит на ветке прямо над ними и что-то старательно склевывает, не собираясь улетать. Я посмотрела на Лялю.

– Что делать будем? – спросила она, не отрываясь от созерцания. – Пойдем к ним? Или можем помешать, как думаешь, Ань?

Ну надо же! Она советовалась со мной, как со взрослой! Даже не назвала Насекомым.

Я привыкла, что Ляля смотрит на всех нас, девчонок, как на малышню. Раньше Ляля дружила с Дашей, но теперь Даша стала учительницей, ей уже восемнадцать лет и положено дружить с учителями. Иногда Ляля общается с Машей, но крайне редко. Потому что Маша больше любит возиться с мелкими, а Ляле хватает самой себя.