— Заперто, госпожа…

Я как-то бездумно кивнула… Конечно, заперто… Я могла догадаться. Мы лишь по своей наивности не проверяли дверь. Не пытались выйти, боясь заблудиться на корабле и не найти дорогу в каюту. Но, получается… я узница… От этой мысли сделалось донельзя неуютно… и страшно. Индат подошла, взяла меня за руку:

— Наверное, для вашей же безопасности, моя госпожа. Мы здесь ничего не знаем.

Я снова кивнула, но теперь кусок не лез в горло. Блюда под колпаками жидкого стекла так и остались нетронутыми.

Через некоторое время дверь открылась, и на пороге появилась уже знакомая вальдорка. Она поклонилась мне:

— Госпожа, мой господин ожидает вас.

Я уловила ликование на пятнистом лице Индат. Она привычно сидела у меня в ногах, вскинула голову, будто говорила: «Ну, вот видите, госпожа!» Но теперь все казалось мне подозрительным. Я не слишком надеялась, что Мателлин удовлетворит мою просьбу, но, все же поднялась, зажала в кулаке адресный чип и вышла вслед за его рабыней.

Мы прошли паутиной одинаковых стальных коридоров. Здесь все было одинаковым. Резким, холодным, чужим. Наконец, вальдорка остановилась перед дверью, украшенной узором с изображением драконов высоких домов. Вероятно, каюта самого высокопоставленного пассажира. Рабыня провела толстым пальцем по полочке ключа и поклонилась мне:

— Прошу вас, госпожа.

Мне ничего не оставалось, кроме как войти. Я бегло огляделась, но вздрогнула всем телом и тут же отвернулась.

— Высокородная имперка опускает голову, глядя на рабыню?

Мне пришлось поднять голову и смотреть на развалившегося в кресле Марка Мателлина. Расслабленного, небрежного. Что называется, «по-домашнему». Под накинутой мантией виднелась голая мясистая грудь. На его коленях сидела совершенно обнаженная асенка с оливковой кожей и длинными черными волосами. Не острижена — значит, это наложница. Рука Мателлина по-хозяйски оглаживала ее бедро, нырнула между ног, и девчонка закатила глаза и прикусила губу. Марк Мателлин при этом не сводил с меня взгляд и явно наслаждался моим ужасом.

— Рабыня сказала, что вы хотели видеть меня, госпожа. Я нашел для вас время.

У меня в горле пересохло. Асенка бесстыдно развела ноги, как можно шире, отчаянно мяла собственную грудь и прикусывала губу. Я чувствовала, как стремительно заливаюсь краской. Зрелище для меня было совершенно диким. В нашем доме рабы никогда не расхаживали нагишом. И у отца, насколько я знала, никогда не было наложниц. По крайней, мере, я их не видела. Едва ли у нас были деньги на такие излишества.

То, что разворачивалось у меня перед глазами, казалось просто невозможным. Порочным настолько, что хотелось провалиться.

— Вас что-то смущает, госпожа? Вы никогда не видели наложниц?

Я, как идиотка, покачала головой — нет, не видела.

— Стыдно, госпожа. Так подойдите, пощупайте ее грудь. Советую оценить эти острые соски. У асенок самая лучшая грудь. А у вериек, обычно, очень вместительный зад. — Он будто опомнился: — Так вы что-то хотели?

Я постаралась взять себя в руки. Я должна суметь игнорировать происходящее… Но не получалось — меня почти трясло. Если в Сердце Империи подобное считается нормой…

— Я хотела бы просить вашу светлость позволить воспользоваться галавизором.

Казалось, он заинтересовался. Прогнал рабыню, шлепнул по заду.

— Зачем, позвольте спросить? — он поднялся, запахнул мантию.

— Хочу увидеть маму.

Толстяк с пониманием кивнул несколько раз, и затеплилась надежда.

— У вас есть адресный чип?

Я кивнула и раскрыла ладонь, демонстрируя тонкую пластинку.