Пришлось рассказать. Он внимал с олимпийским спокойствием, будто по сто раз на дню выслушивал барышень, попавших в их мир невесть откуда. Хотя, кто его знает? Может, так и есть.

— Эрмэт дармаз улисс, иномирянка… Мог бы догадаться, — глухо пробормотал мужчина, а в хмуром взгляде, наконец, мелькнули человеческие эмоции.

 «Улисс» — знакомое слово, при этом явно не имеющее никакого отношения к знаменитому роману Джеймса Джойса. Подумать об «эрмэт дармаз» я не успела, потому что следующая фраза прозвучала как гром среди ясного неба:

— Иномиряне подлежат срочной отправке в Головное узилище* Империи, — как по заученному отчеканил маг, но его губы искривила полуулыбка.

_____________

*Узилище: темница, тюрьма.

_____________

И, видимо, заметив, как меня затрясло, тут же добавил:

— Спокойно, Фелицина. Я не сделаю этого. И надёжно скрою иномирное происхождение, ничего не бойся.

— Но почему? — прошептала я, чувствуя, как всё же начинают проступать предательские слёзы.

Некромант поморщился.

— Мы ещё поговорим об этом. По поводу остального... — он замолчал, пристально вглядываясь в моё лицо.

Странно, но только теперь я разглядела цвет глаз мужчины — зимнее свинцовое небо в пасмурный день. А широкий чёрный ободок на радужке создавал впечатление, что я смотрю в бездонные колодцы с ледяной водой. Жуть, одним словом.

— Полагаю, ты будешь молчать. В твоих интересах забыть о нашей встрече. Любые обвинения в сторону магов проверяются на Кристалле истины Милосердной матери, так что неизбежно всплывут сведения о твоём происхождении. И неважно, какой приговор Магистратум* вынесет мне, твой приговор будет хуже, чем сожжение на костре.

____________

*Магистратум — магический суд

____________

На последней фразе слишком живое воображение подкинуло такую неприятную картинку, что меня бросило в жар и замутило от несуществующего запаха палёного мяса. Но накатившая следом дикая усталость перевела страх в состояние отстранённого пофигизма. Видимо, в организме сработал внутренний предохранитель. Давно пора.

— И что теперь?

Здоровый пофигизм вообще способен творить чудеса, и думаю, им пора начаться. Чудесам, в смысле. Я закрыла глаза и попыталась представить, что всё происходящее не больше, чем дурной сон — слишком много всего навалилось на одну меня за такой короткий промежуток времени. Но не тут-то было.

— Веста, ты можешь прожить обычную спокойную жизнь, — вдруг заговорил маг совсем не похожим на прежний, завораживающим до дрожи в коленях голосом.

Я распахнула глаза и вскрикнула от накатившего ужаса. В ледяных, но всё же вполне человеческих глазах некроманта теперь клубилось НЕЧТО.

Кто смотрел на меня из бездонной глубины? Жизнь? Смерть? Вечность?

А человек, через которого НЕЧТО обратилось ко мне, продолжал ронять в пространство слова, будто нанизывал на волшебную нить тяжёлые бусины:

— Семья… Дети… Внуки… Покой снаружи, но не внутри… Внутри — буря, неудовлетворённость, тоска… Опустошение… Пустота... ПУСТОТА. Или неизвестность… Смерть…Трудности… Любовь…Предательство… Жизнь… Выбор… ВЫБОР.

Я каким-то шестым чувством ощутила, как НЕЧТО замерло.
Кажется, оно рассматривало меня.
Кажется, с интересом.
Миг — и нет его. Исчезло, растворилось.

Как-то иначе я представляла себе Пифию… Правда, и нахожусь совсем не в храме Аполлона. Посмотрела на некроманта, но он выглядел так, будто произошедшее, что называется, «в рамках игрового процесса». Даже соблаговолил почти улыбнуться.

— Останешься жить здесь или готова отправиться в Имперскую Академию Магии?

Остаться здесь — это муж, дети и внуки, но пустота в конце? Нет, спасибо. Моя активная натура с ума сойдёт от однообразия сельской жизни. Если уж попала в магический мир, так хоть повидать что-то интересное.