— Хорошо, — согласилась я.

Больница. Серые обшарпанные коридоры, по которым нас вел мой отец, вызвали резкий приступ любопытства и у императора, и у его главного целителя. Отец довел нас до палаты, перед которой нас ждала мама. Ирвин сразу прошел к больной, а мы остались в коридоре. Папа, как только выполнил свой долг — сразу уселся на диванчик. И задремал. А я приступила к расспросам:

— Мам, да что случилось?

Моя ехидная, неунывающая матушка была какой-то потерянной.

— Ника! — махнула она рукой. — Наташа — такая девочка хорошая. Вот что еще людям надо? А он — отказался!

— Девочка? — обеспокоено спросил Фредерик. — Незаконнорожденная? Сколько ей?

— Ей тридцать шесть — она чуть Ники постарше.

— Маргарита Дмитриевна… — проворчал император. — Я думал — речь идет о каком-то брошенном ребенке.

— Нет, — отрицательно покачало головой мама. — Наташа сама ждет ребенка. И у нее — угроза выкидыша.

— Я понял, в кого пошла моя невестка, — улыбнулся Фредерик.

Посмотрела на него с осуждением — вот какая я ему невестка! Но ничего не сказала. Все же он почувствовал, что мне плохо, пришел на помощь. А наши с Ричардом выяснения отношений… касаются лишь нас.

— Если бы вы еще умели принимать для себя все то, что вы просите для других, — проговорил император.

— Мам, — решила я перевести тему, — а Наташа — это кто?

— Понимаешь, — мама вдруг смутилась. — Когда нам сказали, что ты…. Все это время… Просто — это автор нашего издательства. Она у нас публикуется, я ее книги редактирую. А в эти месяцы мы подружились. И она позвонила мне, когда ей стало плохо. И мы с отцом…

— Слушайте, а где ее муж? — спросил Фредерик.

— У нее нет мужа, — печально ответила мама. — А молодой человек, с которым она… В общем, он ей сказал, что хотел получить удовольствие, а не головную боль на всю жизнь.

— Разве можно завязывать отношения с такими ненадежными людьми, — скривился Фредерик. — Разве она не понимала, как он поступит в экстремальной ситуации?

— Никто из нас не знает, как поступит другой в экстремальной ситуации, — тихо ответила я и отвернулась.

Мне стало больно — а вот что бы было, если бы в этот момент беременной оказалась я?.. Мысль о том, что я ждала ребенка, привезенного с волшебного острова, до сих пор занозой сидела в сердце.

— Ваше величество! — отрапортовал на весь больничный коридор Ирвин.

Мы с мамой синхронно зашикали на него. На нас и так поглядывали с любопытством. Не на нас с мамой, конечно — на Фредерика.

Главный целитель понял нас правильно, снизил громкость.

 Я посмотрела на Ирвина. Как-то этот человек удивительно все это время сливался с окружающей обстановкой… И совершенно незамеченный тихонько делал чудеса. Рядом с ним было тепло, как…как с котом, который ложится рядом, если у тебя что-то болит. Я бы и раньше его особо не замечала, но голые стены светлого больничного коридора помогли его разглядеть. А может быть это магия? Ведь мы в больнице, а Ирвин — лекарь, и сейчас он преобразился. Стал…величественным…

Высокий. Худой. Нескладный — длинные руки и ноги, лицо в веснушках, волосы рыжеватые и всклокоченные. Под густыми ресницами скрывается неестественный цвет глаз — бирюзовый. Как странно, что раньше я не обращала на них внимания.

 — Тонус убрал, успокоительное выдал. Состояние не внушает опасений. Плод развивается без отклонений. По большому счету, можно забирать домой — там, в палате пять женщин на сохранении и одна с выкидышем. Рыдает. Это не то, что нужно пациентке. Я, конечно, сейчас обойду всех. Что смогу — сделаю. Но… По-моему, лучше домой. Я присмотрю.