— И как это вас угораздило? — тихонько спросила я у наследного принца.

Он неопределенно пожал плечами и старательно сосредоточился на стене, малярном валике и ведре с белилами.

— Драка, — наябедничал мне император. — Да еще и между членами боевой пятерки.

— Да что вы? — поразилась я.

— Принц и граф что-то не поделили. Что именно — молчат.

Принц недовольно запыхтел. Но промолчал.

— Но ничего. Совместный облагораживающий труд, укрепляющая нервную систему прохлада, полезная диета в виде хлеба и воды и, конечно же, полезный сон в свободных камерах замка… Я думаю, все эти мероприятия приведут к тому, что милорды опять найдут общий язык. Не так ли, ваше высочество?

— Служу империи, — меланхолично отозвался принц, не прекращая елозить валиком по стене.

— Будьте любезны, передайте коменданту крепости, что я увеличил срок вашего пребывания в крепости еще на сутки.

— Да за что? — тут уж наследник вскочил.

— Вы не изъявили достаточно энтузиазма, когда выражали готовность служить империи, — отозвался его отец.

— Служу империи, — проорал принц, вытянувшись в струнку.

— Вот так-то лучше! — одобрительно кивнул император. — Миледи Вероника, милорд Милфорд, пойдемте.

— А почему наказание отрабатывают пять человек, если подрались принц Брэндон и граф Троубридж? — поинтересовалась я, пока мы шли по направлению к донжону.

Милорд Милфорд едва слышно усмехнулся моему вопросу — видимо он-то, как человек, закончивший военную академию, ответ на него знал.

Его величество тоже удивился:

— Конечно же, все вместе — это же боевая пятерка. Вот у вас же, Эдвард, было так же?

— Конечно, ваше величество, — поклонился начальник контрразведки. — Мы все делили на пятерых. Жаль только, что…

И милорд Милфорд замолчал.

— Вы правы, вы правы, — грустно ответил император, сразу поняв, что имел в виду его подданный.

— Боевая пятерка, говорите… — протянула я. — Милорд Верд, милорд Милфорд. А кто еще трое?

— Милорд Гилмор — это один из заместителей Рэ, — пояснил мне друг Ричарда, который упорно называл его материнской фамилией.

— Еще один погиб в первой же боевой операции. А другой — в прошлом году, — печально откликнулся император.

— Как жаль, — тихо отозвалась я.

Мы вошли в башню через дверь, которая была настолько низенькой, что даже мне пришлось согнуться в три погибели. Что тут говорить о мужчинах, которые были высокого роста.

— Уф, — сказал император, когда мы оказались внутри. — Каждый раз собираюсь распорядиться, чтобы прислали рабочих и разобрали несколько рядов камней. Сколько можно! Пусть уже сделают нормальную дверь. Вряд ли кто-то будет штурмовать эту крепость, а уж тем более доберется к последнему рубежу обороны.

— Да! — Я была в полном восторге. — Это же было сделано специально, чтобы нападающие — если они прорвутся, вламывались по одному. И согнувшись.

— Именно, — согласился со мной император. — А тут, обратите внимание, специальные ниши, чтобы рубить слева и справа. Кстати, ставили воинов, которые хорошо обращались с боевыми топорами.

— Так одному не с руки, — огляделась я. Встала на место обороняющегося, прикинула. Замахнулась. — Ему же рубить с левой руки.

— Как-то справлялись, — пожал широченными плечами император. И я почему-то представила именно его сжавшим боевой топор.

— А на галерею еще и лучников, — поддержал наш разговор Милфорд.

— Кстати, этот замок ни разу не был взят неприятелем, — гордо сказал император.

Мы пересекли зал с огромным камином, земляным утрамбованным полом, прошли под галереей. Дежурившие солдаты при виде императора взяли на караул и распахнули одну из дверей. Уже нормальной высоты.