3. Лица мужского пола, имеющие от роду более пятнадцати лет, могут быть увольняемы из русского подданства лишь по совершенном отбытии ими воинской повинности, или же по вынутии жребия, освобождающего их от службы в постоянных войсках.

(Устав о воинской повинности от 1 января 1874 года. Глава I. Положения общие)

Двадцать Пятое Мая по старому стилю (Шестое Июня) Тысяча Восемьсот Шестьдесят Седьмой год по Скалигеру. Париж, Подвалы Елисейского Дворца.

Посреди комнаты мелькнула яркая вспышка и образовался синевато-голубого свечения овал, оплавляющий пространство, постепенно расширяясь, он достиг размеров человеческого роста. Потом свечение резко схлопнулось, и на месте этого явления возник словно из ниоткуда человечек в дурацком колпаке.

– Это что за безобразие, Олег? Почему без предупреждения появляешься здесь, да ещё и с чужаком?! – зашамкал губами прибывший, словно горячий кофе посёрбывает.

– Почему без предупреждения? Я тебе голубя отправил в…

– Голубя?! Ты издеваешься? То есть ты хотел, чтобы я получил весточку через неделю, и ты бы успешно провернул здесь свои махинации? – снова зашамкал губами чудной человечек, казалось, что движение его губ не совпадает с произносимыми словами, как будто бы в рассинхронном переводе на видео.

– Да шучу я, шучу! Проверь мысленджер, там явно непрочитанное сообщение есть.

Вновь прибывший завис немного, как поставленный на стоп-кадр, а потом так же резко отмер, шамкая губами, как и прежде не в такт речи.

– Опять в спаме потонуло всё.

– Окстись, старый! Какой спам? Мы вдвоём лишь пользуемся связью. Кроме нас в эфире никого нет! Ну, разве что Ма ещё и Драгон. Но они редко общаются.

– Не знаю, не знаю… – пришёл в движение брюзгавичок. – Наверное, помехи от Солнца. Барометрическая пила… Ну, не знаю, что ты ко мне привязался? Зачем мальчонку привёл? Это твой новый проект?

Колдун, а именно так хотелось его назвать, буквально подплыл ко мне, и бездонные глаза его словно затянули в чёрную бездну Космоса, так проникновенно он уставился на меня. Казалось, что весь Мир замер, и не шевелился даже выдыхаемый мной воздух.

Не знаю, сколько прошло времени, год, столетие или один миг, но окружающее пространство снова ожило, сбросив и с меня оцепенение.

– Да, это он… – прошамкало существо. – Значит, следующий ход за мной. Года через три–четыре я подготовлю материал. Пока что можешь муштровать его, как тебе вздумается. У тебя есть фора.

– Фора? Это ты так шутишь? В прошлый раз у тебя было столетие!

– Будем сейчас Временем меряться? Ты же понимаешь, что для нас это лишь миг, пыль! – и он встряхнул пальцами так, что искры с них разлетелись в разные стороны.

– И-и-и? – приблизился к нам тот, которого раньше отец моего физического тела называл Олегом. – Мы никак это не будем фиксировать?

– А что тут фиксировать? Потенциал парнишки аж прошибает любые экраны, даром что в оболочке застрял дряхлый старик.

"Это я-то дряхлый старик?! – вскипело моё истинное сознание, – да я сейчас в трубочку скручу эту рухлядь, что передо мной!"

Но тут меня самого скрутило будто после неожиданного удара под дых.

Однако я и не таких индивидуумов охаживал. Затаил дыхание, превозмогая боль в чужом теле, и двинул в скулу старика. Нет, я не любитель калечить дряхлых и немощных, но этот божий одуванчик меня сам таким назвал!

Однако дедуля играючи выставил блок лишь ладонью, отведя мой выпад в сторону, затем проскользил кистью вдоль моей выстрелившей руки, неимоверным движением обвёл вокруг неё и шмякнул меня на пол, даже не шелохнувшись остальной частью тела.