Надо сказать, что тело мне досталось весьма тренированное, дыхалка работала великолепно, не в пример моему предсмертному состоянию. Оказалось, что Александр был тем ещё богатырём!

Так вот, даже имея тренированную и гигантскую для Девятнадцатого Века оболочку ростом более метра девяносто, я еле поспевал за немолодым, судя по морщинам, воином. Он буквально, как баржу вёл меня по подземным коридорам, как маяком, освещая факелом наш путь.

– Фуф. Пришли! – резко остановился старик, и я чуть с ходу не впечатался в него. – Это где-то здесь. Сейчас, погодь!

Исполин поводил рукой по кирпичной кладке одному ему известным методом. что-то выбирая. Потом замер и надавил на ничем не приметный кирпич.

Неожиданно раздался скрип, и часть стены стала отъезжать вглубь и в сторону.

– Аха! Не забыл ещё старый! Добро пожаловать, друг мой! – воскликнул он радостно, потом повернулся ко мне и добавил: – Ну, и ты заходи… Чё встал как неродной?

Сказать, что я был удивлён, это только чихнуть. Я был потрясён! Мы попали в большую комнату, обставленную стеллажами, везде на них, как и на столе посредине стояли какие-то колбы, реторты и агрегаты неизвестного мне назначения. Признал лишь разного вида микроскопы и тигели.

– Сейчас, погодь, я свет включу!

– Кого? Какого хрена? Свет?!

– Ну, да! Свет. Электричество. В твоём Мире разве его ещё нет?

– Есть. Почему же? Конечно, есть, но я даже не подумал, что оно есть у Вас здесь!

– Ну, не настолько мы и тёмные! Томас Эдисон ещё, конечно, не изобрёл лампу накаливания, ты ему сам это подскажешь как-нибудь. А, вот, Макс Фарадей уже лет тридцать пять, почитай, как назад генератор придумал.

– Постой, а ты… – я сперва замялся, удобно ли обращаться к нему "на ты" из тела юнца, но я-то внутри уже далеко не мальчик, да и статус "княжича" позволял мне это делать, – вот только что упомянул не про моё "Время", а про мой "Мир". Как это понимать?

– Заметил всё-таки? Ну, да ладно. Привык я, что здесь не все понимают мои оговорки, пропускают мимо ушей не осознавая.

И, немного помолчав, врубил… именно врубил электричество! Комната озарилось светом не от лампочки, а от беснующихся по потолку молний!

– Это Мерлин придумал. Мы в его лаборатории сейчас. Точнее, в одной из них.

– Мерлин?! – и снова удивлению моему не было предела. – Который волшебник? Он существует?!

– Ну, уж и волшебник… Так, собиратель и рационализатор. Он коллекционирует всяких самоучек, направляет их на путь истинный, а потом пользуется плодами их чудес. Магии не существует, шарлатанство всё это. Многие принимают за магию самые обычные технические новшества.

– Так что там за Миры?! – я упорно вернул разговор в нужное мне русло, не дав отвлечь себя на появляющиеся новые тоже интересные вопросы, но их задам после, во всём нужна последовательность.

– У, ты настырный! С тобой надо держать рот востро…

– Ухо…

– Чего ухо? А, ну, да. И ухо тоже.

Новоявленный учитель усадил меня на стул возле стола с колбами, больше напоминающий электрический, и протянул мне что-то типа шлема с кучей оголённых проводов.

– На, надень. Надо на энцефалограмму твою взглянуть.

– Чего?!! Ты откуда знаешь такие слова?

– Да, так… Брякнул, что первое на ум взбрело. А что это слово значит?

– То есть, ты, не зная значения слова, использовал его?!

– Ну, честно не знал! Ты же сам сперва так подумал, вот я и озвучил твою догадку. Извини, пошутить решил, подыграть тебе. Да, не очкуй, Шурик. Надевай. Я и сам тыщу раз так делал!

Надевать я этот шлем не стал. Но то, что произошло следом, повергло меня в ещё большее изумление…