В другом письме: «Вера в Бога! Всегда и беспрестанно я чувствую в своей жизни, что это – моя опора, моя сила, какая крепнет с каждым днем. Мои мысли о будущем светлы, и теплые лучи этого света, какой является нашим спутником в жизни, разгоняют испытания и скорби настоящего. Я чувствую потребность молиться. Я охотно пою духовные песнопения с моими детьми, и каждый из них имеет свое любимое песнопение»{303}.
Эти принципы, эту веру, это мировоззрение мы сможем наблюдать позже и в душе Императрицы Александры Феодоровны. Родители с детства привели ей любовь к Богу, и она пронесла ее через всю жизнь. В Православии она нашла возможность раскрыть эту любовь наиболее полно и глубоко. «Все можно перенести, если Его (Бога) близость и любовь чувствуешь и во всем Ему крепко веришь, – писала Императрица Александра Феодоровна А. В. Сыробоярскому из заточения 28 мая 1917 г. – Полезны тяжёлые испытания, они готовят нас для другой жизни, в далёкий путь»{304}.
Однако Аликс получила от родителей и другую основу: любовь семейную. Мать и отец глубоко любили друг друга и своих детей. Их у монаршей четы было семеро: Виктория (1863–1950), Елизавета (Элла) (1864–1918), Ирен (1866–1953), Эрнст-Людвиг (1868–1937), Фридрих (Фритти) (1870–1873), Алиса (Аликс) (1872–1918) и Мария (Мэй) (1874–1878). Великая герцогиня писала королеве в Виндзор о своем супруге: «Когда я говорю, что люблю своего мужа, то это едва достаточно; здесь и любовь, и уважение, какие увеличиваются с каждым днем и часом, и какие и он, со своей стороны, выражает мне так нежно и любовно. Чем была моя жизнь раньше в сравнении с настоящею!.. Это – такое святое ощущение быть его другом, чувствовать такую уверенность, и когда мы вдвоем, то имеем тот мир, какого никто не может ни отнять от нас, ни нарушить. Моя судьба действительно благословенна, но, все же, что же я сделала, чтобы заслужить такую горячую и усердную любовь, какую дает мне мой дорогой Людвиг! Я восхищаюсь его добрым и благородным сердцем больше, чем могу сказать. Я всегда так нетерпелива, пока не услышу его шагов по лестнице и не увижу его милого лица, когда он возвращается домой»{305}.
Для Александры Феодоровны ее родители всегда были примером для подражания, и их отношения она перенесла и в свою семейную жизнь.
Гессен-Дармштадтское герцогство было бедным, семья его государя жила весьма скромно. Дети сами умывались, одевались, застилали постель, разжигали камин. Воспитание проходило в строгом английском духе: с обливанием по утрам холодной водой и в постоянном труде. Уже будучи Императрицей Всероссийской, супругой Самодержавного Царя, Александра Феодоровна будет учить прислугу совсем «не царскому ремеслу». Государыня рассказывала своей подруге Лили Ден, что она хотела чистить каминные решетки жидким графитом и для этого вызвала одну из служанок, велев ей привести в порядок решетки. «Но тут выяснилось, что она даже не знает, о чем идет речь. Послали за лакеем, но Вы только представляете себе, Лили, мне самой пришлось показывать ему, как следует покрывать графитом решетки»{306}.
В конце мая 1873 г. младший брат Аликс Фридрих случайно выпал из окна с шестиметровой высоты. Аликс, которой давали уроки музыки, в это время играла на рояле «Похоронный марш» Шопена. Мальчик отделался лишь испугом: никаких внешних повреждений на его теле замечено не было. Однако к ночи он скончался от кровоизлияния в мозг{307}. Так Аликс впервые столкнулась с «Гессенским проклятием» – гемофилией. Сколько ещё невыразимых страданий принесёт она Государыне, когда ее собственный сын будет страдать этим недугом! Через 44 года этот же «Похоронный марш» будут играть революционные солдаты перед Александровским дворцом, где была заключена Царская Семья. «