- Но ведь яйца серелерок вы едите! – указала я на блюдо из тех самых яиц.

- Серелерки яйца на день по два штуки дают, на то их и держим, что на яйцо! – пояснила Дизара. – Есть-то в серелерках нечего, кости одни, а вот яйцо знатное, вкусное, хоть и мелкое шибко. Зато много, а корму они совсем мало потребляют, и уборки опосля немного.

- Но ведь из их яиц тоже птички вылупляются, - упорствовала я.

- Вылупляются, - кивнула Дизара. – Да только не всякая серелерка сядет на гнездо. Лесные те как одна садятся, а домашние нет. Прихотливы больно. И место им тихое да темное нужно, и чтоб другие рядом не шастали. А уж если арис хоть раз рядом пройдет – все! Встанет с гнезда и больше ни в жизнь не сядет! У меня ни разу так ни одна и не вывела молодняк. Мы на рынке молоденьких берем, а как нестись перестают – в похлебку их.

При этих словах меня ощутимо передернуло. Все же птичек, пусть и таких маленьких, мне очень жалко. Вот интересно, яйца этих серелерок я спокойно ем, а вот яйцо зухолы даже для Дизары есть кощунственно. Но у нее другая причина, ценность самого яйца.

- Тетушка Дизара, получается, зухолы яйцо оплодотворенное только откладывают? Так, что ли?

- Мудреные слова ты сказываешь, - нахмурилась Дизара. - Как это плодотворенное?

- Ну, - я замялась, не зная, как пояснить. – Вот серелеркам нужны самцы, чтобы в яйце жизнь зародилась, так? Иначе пустые они будут, верно?

- Верно, - согласно кивнула женщина. – Но самцы и за порядком в птичниках следят, а то эти кокошки такого натворить могут у кормушки, да у поилки! Драчливые они больно.

- А зухолы у вас уже выводили потомство?

- Выводили, - настороженно кивнула Дизара, видимо уже опасаясь моих расспросов. – В том годе одна яйцо снесла, да высидела благополучно.

- А самцы зухол у вас есть? – подвела я аккуратно к интересующему вопросу.

- Да где ж есть-то? Зуххи дорогие больно. Никос наших кормилиц в Житец возил. Там один за серебряную монету дает с его зуххом погулять.

- Вот о том я и спрашиваю, - откинулась я назад, расслабляясь. – А может ли зуххола яйцо снести без зухха? Вот как серелерка?

- Нет. Такого не бывает. Обязательно нужно с зуххом погулять, иначе яйцо не сформируется.

- Получается, яйца зуххол оплодотворенные только бывают, то есть с малышом обязательно. А у серелерок яйцо формируется само по себе, независимо от того, есть в птичнике самец или нет, так?

- Ох, мудрено ты выражаешься! – прицокнула Дизара. – Но верно говоришь, так все и есть. Бывало такое у нас с Никосом, что ни одного самца в птичнике нет, а серелерки все одно несутся.

Пообедав, мы снова принялись за работу и трудились до самой темноты. Да и после Дизара все еще по хозяйству хлопотала, мужа с рынка ждала.

- А далеко ли Житец? – не выдержала я долгого ожидания.

- Да не, недалече. Это Никос точно в харчевню забёг пенного выпить, а то и покрепче чего. Они ежели с Димисом вместе едут, так обязательно потом отмечать идут, - беззлобно поведала Дизара.

Вот так мы и коротали вечер в ожидании хозяина дома. А он, только придя, зачем-то в огород пошел и сразу же мое хулиганство обнаружил.

- Так это я, значится, завтра опять на рынок что ли? – почесал он задумчиво бороду, глядя на меня чуть мутными глазами.

- Сдурел, старый? – развела руками Дизара. – Ты сколько пенного принял? Чем же ты торговать собрался? Али слязнов набрал где? Или сегодня не продал? – прищурилась женщина.

- Да как же не продал? Самый первый распродался! – похвастал мужчина, проходя внутрь дома и присаживаясь на табурет у стола. Никос достал из-за пазухи мешочек с позвякивающим содержимым и с гордым видом бросил его на стол. – По паре кружек и выпили-то всего, - тихо заметил он. - У Димиса ось сломалась, колесо отлетело, чинили до ночи.