Все, что росло на этом огородике внезапно созрело и теперь мне нужно как-то объясняться с Дизарой. Сорвала для храбрости несколько кисленьких ярко-оранжевых ягодок и пошла сдаваться.

10. Глава 10.

Глава 10.

- Да как же это, Дизара? – в домик шумно ввалился Никос, держа в руках откусанный плод лимонного цвета. – Утром еще тока-тока цветы отвалились, а теперь созрело все. - Мужчина переводил ошалелый взгляд с жены на меня и обратно.

- Это все я, дядька Никос, - с виноватым видом поднялась навстречу хозяину.

Я ждала его все это время неподалеку от входа, вздрагивая от каждого резкого звука. Не то, чтобы я боялась добродушного мужчину, но вину ощущала явственно. Все же нарушила размеренное течение жизни этих добрых людей, еще и такого с их огородом натворила! Понятное дело, прожив долгое время в деревне, я отчетливо понимаю, что всему свое время, и все овощи и фрукты должны зреть в определенный момент. Люди с годами устанавливают свой особый ритм. Знают, когда им ждать урожай того или иного плода, чтобы наилучшим образом его собрать и заготовить для долгого хранения. А когда вот так вот разом все вызрело… Эх! - мысленно махнула рукой, готовясь принимать нагоняй.

Дизара весь день, с моей помощью, конечно, собирала те самые кисловатые ягоды. Набрали мы их несколько ведер. Промыли и хозяйка половину отправила на просушку на плетеных поддонах, а другую вываривать поставила, благодаря чему в домике теперь витали умопомрачительные запахи.

Фрукты те самые, что Никос с аппетитом хрумал, на зиму замачивают в большущих бочках. Но дело в том, что бочки эти еще не до конца освобождены, ведь урожая нужно было еще месяц-другой ждать, а пока старые запасы доедать. Поэтому тут Дизара паузу взяла, решила с Никосом посоветоваться. Кроме того, на огороде было просто очень много всего, что вдруг, невовремя созрело и требовало уборки и немедленной переработки. Так что чувствовала я себя, прямо скажем, не очень. Натворила дел, ягодок ей захотелось! – то и дело ругала я себя. Эйфория сменилась осознанием сотворенного безобразия.

Днем, вернувшись с огорода, я тут же огорошила Дизару изменениями, возникшими по моей вине. Поначалу женщина не могла понять, о чем я ей толкую. Поняла, только попав на место «преступления». Поначалу женщина натурально опешила. Прошлась по узким дорожкам, потрогала вызревшие плоды, что-то сорвала, что-то понюхала.

- Как же ж это? – растерянно посмотрела она на меня.

- Ариса, простите, - в волнении я забыла и про «тетушку», и про то, что сама предложила общение попроще. – Я нечаянно, - мяла я край рубахи и стыдливо прятала глаза.

- И что ж теперь? Как же это? – никак не могла отойти от шока всегда такая уверенная Дизара.

- А давайте я вам помогу самое быстропортящееся собрать? – пискнула я, не зная, как еще помочь.

Так что мы ударно работали до самого вечера. В обед быстренько перекусили овощной похлебкой с ломтями свежего хлеба, который Дизара успела с утра в печь поставить, да блюдом из яиц, что-то вроде яичницы в печи.

За обедом я узнала, что маленькие птички зовутся серелерками. Крылья у них подрезаны, потому что иначе разлетаются моментально. Крылья им за жизнь несколько раз подрезают, в противном случае нужно сетку над двором натягивать, а это дорого и неудобно.

- А вы яйца зухол тоже едите? – тщательно прожевывая, поинтересовалась я.

- Да ты чи спятила? – Дизара едва не подавилась, в сильном волнении женщина даже руками всплеснула, забрызгав стол каплями похлебки. – Да кто ж их яйца ест-то? Да то ж кормилицы наши! А как же зухолки молоденькие налупятся тогда? – никак не могла успокоиться она. – Зухолы яйцо-то раз в три года дают, а ты есть! – успокаиваясь, покачала она головой. – Эх, учить тебя всему. Никто тебя за деревенскую не примет, коли такие вопросы задаешь.