– Грейс, привет! – Ханна приветливо улыбнулась Грейс – приятно выглядевшей женщине лет сорока. – А я новенькую привела. Только вчера вышла из иллюзии.

– Отлично, – у Грейс был тихий, но уверенный голос. – Присаживайтесь, – Грейс кивнула на диванчик напротив ее стола, – и рассказывайте. Я Грейс Роадз – лидер Колдвилльской общины. А ты у нас кто?

– Эмилия Грант, – я коротко представилась, с удовольствием опускаясь на мягкий диван. И, подумав, добавила: – Мне 22, моя капсула вчера днем сломалась и я проснулась. Я поспешила выбраться из убежища, так как мне было неуютно там, среди этих спящих. И я ни черта не понимаю, что здесь происходит.

– Я расскажу тебе, что произошло, если ты не устала с дороги, – Грейс вяло улыбнулась. – Ханна, ты не могла бы приготовить нам чаю и принести что-нибудь перекусить? Заодно захвати рюкзак Эмилии и найди для нее комнату. В твоей, кажется, есть свободная постель?

– Да, третья кровать пустует, – Ханна с готовностью принялась за поручения. – Сейчас все устрою, Грейс.

Я устроилась поудобнее на диване, в ожидании долгого рассказа, который мне все прояснит. Грейс несколько минут меня с любопытством рассматривала, а потом начала говорить:

– Я так понимаю, ты уже знаешь, что последние 14 лет провела в иллюзии?

– Да, – я утвердительно кивнула. – Знаю, что была в иллюзии, но не знаю, сколько точно времени и какие мои воспоминания настоящие, а какие ложные.

– Настоящие – те, что были до погружения в иллюзию. Если тебе сейчас 22, то, получается, что в иллюзию тебя погрузили в 8 лет. Следовательно, все воспоминания до 8 лет настоящие.

– Хоть что-то. А почему я не помню, как меня приспали? – задала я один из нескольких самых важных для меня вопросов.

– Прежде чем погрузить в иллюзию, они перепрограммировали наше сознание, подчистили память, чтобы в иллюзии нас не преследовали страшные воспоминания, – пояснила Грейс. – Но ты скоро вспомнишь, как все было. Память о настоящих событиях восстанавливается в течение года вне иллюзии. У кого-то чуть раньше, у кого-то позже, но в среднем потребуется год.

– Понятно, – эта новость меня радовала. Возможно, воспоминания о погружении в иллюзию помогут мне в поиске родных. – Значит, сестра у меня все-таки есть, ее я не придумала. А кто такие эти «они»? И зачем мы оказались в иллюзии? Как я могу найти своих родных? В реестре в моем убежище их имен не было. И еще такой вопрос: все те люди, которые появились в моей жизни после погружения в иллюзию – ненастоящие?

– Не торопись, – Грейс мне снова улыбнулась. От нее исходило тепло и мягкость, как будто от мамы, но чувствовалась усталость и какая-то затаенная боль во взгляде. – Я тебе все расскажу по порядку, а потом сможешь задать вопросы, если что не понятно будет. Договорились?

Я кивнула. В этот момент в кабинет вошла Ханна с подносом. Поставив его на столе Грейс, она взяла себе один бутерброд и чашку с чаем.

– Я тут посижу, подожду Милли? – спросила она у Грейс.

– Да, конечно, – согласилась Грейс и обратилась уже ко мне, указывая на поднос. – Угощайся.

Я успела проголодаться, поэтому уговаривать меня не нужно было. Это были самые простые бутерброды с тонким кусочком жареного мяса на ржаном хлебе, но вполне вкусные.

– Мы не только охотимся на роботов, но и на животных, – кивнула на бутерброды Ханна. – Это во многом нас выручает и экономит деньги. У нас ведь большая община и всех надо сытно кормить.

Я только кивнула, не в силах оторваться от еды. Голод не давал мне отвлекаться на разговоры. Грейс же особо не спешила есть, сделала пару укусов и, отложив свой бутерброд, продолжила говорить: