— Предлагаешь мне доедать то, что оставят твои любовницы?!

— Да ты хотя бы это осиль, — одно его движение, и меня ведёт в сторону. Чувствую себя марионеткой.

— Перестань, Руслан! Больно же! Ты мне руку сломаешь!

Не сразу, но понимаю, что хватка мужских пальцев слабеет.

Вырываюсь и отпрыгиваю от него в сторону. В серых глазах мороз и лютый холод. Я даже вздрагиваю, настолько мне некомфортно находиться рядом.

— Только попробуй ещё хоть раз встретиться с Мартыновым, — сказал, словно ударил. Сам-то он полвечера прочирикал около своей барышни! А я должна загибаться от одиночества? — Его предвыборная компания пойдёт псу под хвост, обещаю. Угадай, кто останется виноватой?

— А как сам будешь отмываться от скандала?

— Ты думаешь, меня это беспокоит?

— Руслан, ты с ума сошёл?! Что за новые условия?! Ты ведь клялся мне, что я смогу жить так, как захочу!

— О вседозволенности и речи не было. Никогда.

— То есть… твоё имя неприкосновенно, а моё валять в грязи, значит, можно?!

— На наш брак ты согласилась добровольно. Я тебя за руку не тащил и силой ничего подписывать не заставлял. И, кроме того, я уже вложил в тебя неимоверно много. А в ближайшее время рассчитываю на дивиденды.

Я молча смотрю на него. И мне нечего ответить. Только теперь я начинаю осознавать, с каким зверем столкнулась.

Игру взглядов я проигрываю. И понимаю, что он не пьян. Он в бешенстве.

— Руслан. Ребёнок – это не игрушка. Я думаю, в этом вопросе стоит поинтересоваться и моим мнением. Я не готова сейчас, понимаешь?

— Ты думаешь, я буду долго ждать?

— Тебе ведь не нужен ребёнок, Руслан. О нём следует заботиться, нянькаться. Его любить нужно и ждать. А ты кого-нибудь кроме себя любишь? Тебе вообще хоть кто-нибудь нужен?

— Ева, мне удобнее не любить никого. И ни от кого не зависеть.

— У меня впереди ещё несколько месяцев учёбы. Я не собираюсь брать академ, это очень неудобно на последнем курсе, — совершенно не кривлю душой. На самом деле, мне, и правда, осталось доучиться немного, а потом меня ждёт преддипломная практика, экзамены, защита диплома и выпуск из вуза. — Или ты предлагаешь беременной нервничать перед экзаменами?

— Да разберёмся мы с твоей учёбой, это не такая проблема.

— Руслан! Я не хочу сейчас детей, ты что, не слышишь? С чего такая принципиальная позиция?

— Ева. Я очень советую тебе ограничить круг знакомств. Больше хождения к тебе Мартынова я терпеть не намерен. Ты — моя жена. И позорить свою фамилию я не позволю.

Он раздражённо одевается, первым делом вставляя каждую запонку на своё место. Заправляет края рубашки в брюки и застёгивает молнию. Поднимает воротник и надевает через голову галстук. Слегка затягивает. 

Он опять едет к ней…               

— Ты уезжаешь?                    

— Если ты считаешь, что я обязан перед тобой отчитываться, не вопрос. Но взамен от тебя потребую то же самое, — я тяжело сглатываю, молясь, чтобы он поскорее вышел прочь. — Уверена, что тебе нужен ответ?

— Нет, не нужен.                    

На своё поспешное замечание слышу безэмоциональное:

— Да, я уезжаю. У меня ещё дела, — ну конечно, дела в такое позднее время. — Кто-то же должен зарабатывать в нашей «семье».

И тут на всю гостиную раздаётся громкая мелодия его мобильника. Руслан стоит недалеко от меня. Я напрягаюсь и уже готова расслышать в трубке мягкий, зовущий женский голос, но…

— Да, Олег. Я только освободился... Да приеду я сейчас, приеду! Жену домой отвозил... Разве ж это долго? — и бросает на меня тяжёлый, прожигающий взгляд. — Она у меня молодая, красивая. Радуйся, что я на полночи не задержался...