Пришло время выдвигаться на вокзал. В голове было пусто. Очень хотелось выпить, но фляжку я опустошила после пожара в надежде быстро заснуть.

На станции оказалось немноголюдно, но, возможно, это было вызвано поздним часом. Приличные горожане старались уехать засветло. Я решила не возвращаться на съемную квартиру, а поехать к родителям. Где же еще зализывать раны, как не в отчем доме. А раны оказались глубокие… Это я заподозрила, уже сидя в вагоне и наблюдая за проносящимся за окном пейзажем. С каждым стуком колес я становилась все дальше от Терье, а непонятная боль в подреберье – все сильнее. Пару раз я порывалась вернуться, чтобы лично все ему объяснить, но каждый раз вовремя себя одергивала. Если бы ему были нужны мои объяснения, он не дал бы мне выйти из дворца, догнал бы в отеле, не позволил сесть на поезд! Времени на все это было предостаточно, если бы он желал знать правду…

Видимо, он не желал.

Невеселые думы все глубже погружали в себя. Почему одним в жизни дается все, а другим только по носу, но с завидной регулярностью? Десять лет назад я мечтала стать всемирно известным магом-иллюзионистом. У меня был сценарий собственного шоу, мамины импресарио оценивали его очень высоко. Но вот случилась трагедия – и мы уезжаем в провинцию к отцу. Еще тогда я подозревала, что к пожару приложил руку кто-то из труппы. Закулисье – это мир, полный опасных ядовитых существ. А значит, рассудила я, судьба не случайно сделала крутой поворот.

С детства я была деятельной натурой, сидеть на шее гипотетического мужа не хотела, поэтому, окончив школу, пошла осваивать профессию и нашла работу… Но первое место пришлось оставить из-за приставаний старого женатого дикобраза. На следующем я проработала больше года, а потом хозяйка внезапно скончалась. Наследники не пожелали держать в конторе девушку прогрессивных взглядов. Тогда мне и попалось объявление о найме на мануфактуру господина Стафора. Звезды сошлись, меня взяли. Но счастье продлилось недолго – видимо, звезды вновь разошлись. Очень уж они непостоянны. Нужно было учить астрономию или астрологию, а я, дурочка, выбрала делопроизводство.

Глядя на пролетающие за окном пестрые поля, я видела перед глазами красивое лицо в обрамлении темных взлохмаченных волос, карие глаза, пухлые и… такие сладкие губы. Может, это и к лучшему, что пришлось уехать… Терье замечательный мужчина, я не смогла бы долго себя обманывать, что вовсе в него не влюбилась. А работать с человеком, которого любишь безответно, очень сложно. Значит, мне все равно пришлось бы искать новое место.

Смена пейзажа никак не помогала отвлечься от размышлений. Раздирающие душу мысли бродили в голове по кругу, перемешиваясь с разными невероятными комбинациями моего упущенного счастья.

В один момент я поняла, что разревусь, если не заставлю себя думать о другом. Чтобы сменить обстановку, подошла к проводнику и стала расспрашивать о всякой ерунде, связанной с поездом. За этой легкой беседой мы незаметно доехали до нужной станции.

– Дочка вернулась! – услышала я радостный голос отца, стоило мне ступить на перрон.

– Папа! – обняв родного человека, я украдкой смахнула слезинку. – Как ты узнал, что я приеду?

– Тиль, ты забыла, где я работаю? – Отец тихонько рассмеялся, забрал у меня сумку и повел в сторону дилижанса. – Я всегда просматриваю сводки прибывающих пассажиров. Мало ли каким ветром занесет гостей.

– Я рада, что ты меня встретил. Вдвоем ехать до имения веселее. Как там мама? В письмах она почти ничего о себе не рассказывает.