– Успеем, – заверил я, бережно переплетая наши пальцы. При легком касании моей руки Вита слегка дернулась, но не отстранилась.

Мы спустились с просторной террасы дома, пройдя сквозь густую, прохладную тень деревьев, направляясь к берегу. Приобретая этот дом, я мечтал о собственном выходе к морю, о возможности окунуться в его освежающие объятия в любое время. Личный пляж, разумеется, не был включен в первоначальный договор купли-продажи, но я знал людей, которые помогли мне решить эту проблему, преодолеть формальности и бюрократические препоны.

Зеленый газон сменился белоснежным, мягким песком, который нагрелся под солнечными лучами. Крики чаек, доносившиеся с морской глади, стали громче, волны с успокаивающим шепотом накатывались на берег, оставляя за собой легкую пену. Я сознательно отказался от обустройства дорожек или каких-либо других искусственных сооружений, стремясь сохранить первозданную красоту этого места, нетронутую цивилизацией.

В двадцати шагах от нас стояли несколько современных бунгало, оснащенных удобными лежаками, мини-барами и холодильниками. Все было продумано до мелочей – комфорт и уединение сочетались в идеальном балансе.

Вита, изумленно присвистнув, воскликнула:

– Вау! Я не знала, что ты выкупил часть береговой линии!

Она сняла туфли, позволяя своим ногам мягко погрузиться в теплый песок. Я уже собрался сказать ей, что он слишком горячий, опасаясь, что она обожжется, но Вита, с удивительным спокойствием, направилась к одному из бунгало, легким движением руки увлекая меня за собой.

Мы устроились на лежаках, укрывшись от палящего солнца в тени навеса. Свежий морской воздух, наполненный солью и ароматами водорослей, приятно щекотал ноздри, заставляя сделать глубокий вдох.

– Здесь потрясающий вид. Я всегда уговаривала дедушку и отца купить часть пляжа, но это было слишком для политической деятельности моей семьи, – ее голос предательски дрогнул, и она замолчала, глядя на бескрайние просторы моря.

– Если тебе захочется побыть в тишине, то можешь воспользоваться этим пляжем.

– Вот так щедрость, – хихикает Вита, ее смех звучит как мелодия. – Зачем мы сюда пришли? Не думаю, что ты хотел похвастаться новым приобретением.

Я бросаю на нее взгляд.

– Хотел поговорить с тобой. Тебя что-то тревожит, и я хочу помочь.

Она смотрит вниз, словно ищет ответ в песке.

– Ты же знаешь, что я не могу принять такую помощь? – тихо произносит она, играя с подолом юбки, голубые глаза полны неуверенности.

– Для начала я предлагаю просто поговорить.

Вита задумчиво смотрит на линию горизонта, и я не давлю на нее, потому что знаю: она должна сама захотеть открыть душу.

– Я теряю свой бизнес, – вдруг вырывается из нее, словно камень, сброшенный с утеса. Слова звучат как гром среди ясного неба. – Тот компаньон, про которого ты меня предупреждал, почти обворовал меня.

Я чувствую, как внутри меня вспыхивает ярость. Желание разобраться с ублюдком становится почти невыносимым.

– Почему ты мне не сказала?

Она медленно поднимает взгляд, и в ее глазах отражается страх и надежда.

– А что-то бы поменялось? Слышать от тебя «Я же говорил» – это паршиво.

– Я никогда не осужу тебя, и ты это знаешь. Ви, ты одна из самых сильных женщин, которых я когда-либо встречал. Тебе не нужно выставлять стены против своего друга, – последнее слово обжигает мое горло, но я стараюсь сдержать горечь внутри.

– Знаю, но это так тяжело. Постоянно быть примером для всех, кто меня окружает. Отец и дедушка всегда требовали от меня идеала. Они воспитали меня, вложили в меня свои надежды и мечты. Я обязана им всем, что у меня есть, – она поникшие машет головой.