Жажда очищения породила в среде иудеев I века необычайное распространение очистительных ритуалов^>19 и появление различных течений, с этим связанных. Сознание своей удаленности от Бога, необходимость обращения и надежда на спасение в «последний день» побуждала немалое число людей искать очищения в пустыне. Иоанн был не единственным. Менее чем в двадцати километрах от того места, где он крестил, находился кумранский «монастырь», где многочисленная община «монахов», носящих белую одежду и озабоченных ритуальной чистотой, в течение всего дня совершали ритуальные очищения и купания в маленьких бассейнах, специально для этого предназначенных. Пустыня, должно быть, являлась очень привлекательным местом для обращения и очищения. Иосиф Флавий сообщает нам о том, что «некто Банус, живший в пустыне, носил одежду из листьев, питался дикими растениями и, чтобы очиститься, мылся холодной водой по несколько раз в течение дня и ночи»^>20.

Однако значение крещения Иоанна было абсолютно новым и необычным. Это не был обряд, который мог быть исполнен любым способом. Во-первых, его проводили не в прудах или бассейнах, как делали в кумранском «монастыре» или в окрестностях храма, а в самом потоке реки Иордан. И это не случайность. Иоанн хочет очистить народ от радикальной нечистоты, произведенной их злом, и знает, что, когда речь идет о тяжелых и оскверняющих грехах, иудейская традиция требует применения не стоячей или «мертвой воды», а «живой воды», воды, которая течет и струится.

Человека, принимающего от него крещение, Иоанн погружал в воды Иордана. Его крещение – это омовение тела целиком, а не окропление водой или частичное омовение рук и ног, как свойственно было другим практикам очищения, существовавшим в то время. Его новое крещение подразумевает полное очищение. Именно потому его проводят только один раз, так как он символизирует новое начало жизни, в отличие от обрядов кумранских «монахов», окунавшихся в воду несколько раз в день, чтобы восстановить ритуальную чистоту, утраченную в течение дня.

Но есть нечто более необычное. До появления Иоанна у иудеев не существовало традиции крестить других. Было известно большое количество ритуальных очищений и погружений, но желающие очиститься омывали себя сами. Иоанн первый взял на себя право крестить других. Именно поэтому его стали называть «креститель» или «погружатель». Это придает его крещению характер исключительности. С одной стороны, создается определенная связь между крестящимся и Иоанном. Практиковавшиеся в среде иудеев омовения были личным делом каждого, индивидуальным ритуалом, проводившимся по мере необходимости. Крещение в Иордане совершенно иное. Народ говорит о «крещении Иоанновом». Быть погруженным Крестителем в живые воды Иордана означает ответить на его призыв и принять участие в обновлении Израиля. С другой стороны, осуществляемое Иоанном, а не любым человеком, крещение предстает как Божий дар. Сам Бог предлагает очиститься Израилю. Иоанн – лишь Его посредник^>21.

Крещение Иоанна, таким образом, становится знаком коренных преобразований и согласием обратить свою жизнь к Богу. В знаменательной форме осуществляется оставление греха, в котором погряз народ, и возвращение к Завету с Богом. Это обращение должно произойти в самой глубине личности и проявиться в соответствующем поведении преданного Богу народа: Креститель просит принести «достойные плоды покаяния»^>22. Такое «обращение» абсолютно необходимо, и ни один религиозный обряд не сможет заменить его, даже крещение