Один из них был ранен, умирал у меня на руках.

Тогда я спасла его.

Их фамилия навечно врезалась в память.

Братья Хазовы, успешные адвокаты, которые тогда не получили наказания, сухими вышли из воды.

Сейчас один из них стоит здесь, в гостиной, у окна.

Второй – сидит в кресле рядом.

Оба меня разглядывают.

Мне вдруг кажется, что это всё не чудовищная ошибка.

А план двух мужчин, которые когда-то меня захотели.

И теперь пришли получить желаемое.

2. Глава 2

– Золотые руки, говоришь? - голос хозяина дома долетел до меня будто сквозь вату.

Я стою и смотрю на мужчин, которые мою жизнь изменили когда-то, я запомнила все, и черные взгляды, и такой похожий голос, крупные фигуры, рост, что слишком сильно превышает мой. Я просто малявка с ними рядом.

Я вижу их вновь, и я хочу проснуться.

– Вера и сама золотце, - прозвучал мужской голос, он из тумана будто, вернулся оттуда из памяти, где все перечеркнуто.

Лев. Вадим. Два чертовых имени.

Это ошибка, неудачное стечение обстоятельств, эти двое – лучшие адвокаты в городе. И даже после всего, что они наворотили, братья Хазовы – незаменимые. Акулы. До нитки обобрать могут, если нужно. А могут и самого дьявола вытащить из зала суда. Оправдать.

– Сюда иди, - я услышала грозные ноты в голосе хозяина дома, и лишь тогда обернулась. Он лежит и щурится на меня, придерживает под полотенцем раскуроченное нутро. – По кайфу все сделай. Тогда не обижу.

Боже, он умирает, но взгляд и голос твердыми остаются, а его слова...

– Руки помыть, - метнулась к выходу. Охранник остановил меня и подтолкнул к двери в ванную.

Огромная. Несколько раковин и везде зеркала, флаконы с жидким мылом утыканы по всей поверхности. Все мраморно-черное, и даже свет не спасает от этой темноты.

Сполоснула пальцы и глянула на себя в зеркало. Я в белом. И пусть глупо, но есть клятва, я не выбираю кому помогать, а человеку там, в гостиной плохо.

Я спасти его обязана.

Я врач.

Тем более, кажется, от этого зависит моя жизнь.

Вышла в комнату и сразу уперлась взглядом в хозяина дома. Не буду смотреть по сторонам, туда, где эти адвокаты, чувство, что меня в угол загнали, я ощущаю их волчьи взгляды и дрожу.

Надела перчатки. Мельком глянула в открытую аптечку, бегло оценила лекарства.

– А где Вера-то? – спросил Игорь Николаевич и отбросил полотенце, когда я потянулась к нему.

Рана глубокая. Его худно-бедно перевязали, но кровопотеря огромная. Нужно переливание, а как я это сделаю, если он лежит здесь, не в больнице.

– Вера заступила на смену с опозданием, - подняла на него взгляд. Начала развязывать грязную повязку на его груди. У него там все в шрамах, все зашито. Бандит. И моя тезка старалась, не раз вытаскивала его, судя по отметинам. – Ваш Егор забрал меня. Но я не хуже. До вашей клиники я работала в больнице и...

– В больнице? - его заинтересованный взгляд метнулся по моим рукам, когда я взяла ампулу и вату. Скользнул выше, по халату дальше, он меня всю ощупал, пока не поднялся к лицу. – У меня давно работаешь?

– Два месяца.

– Кто позвал?

– Вера, - выдохнула проклятое имя моей тезки. Мы с ней встретились на форуме по медицине в другом городе, разговорились... Она уверяла, что в ее клинике заоблачные перспективы, так и получилось. Два месяца меня радовала моя зарплата, я поверить не могла, что столько могут зарабатывать врачи. Но сейчас...

Ложка дегтя в бочке с медом, огромный и кровавый подводный камень, который взглядом меня сверлит, каждое мое движение – оно на виду у охраны.

– Точно справишься? – спросил Игорь Николаевич, когда я начала обрабатывать рану.